Эпиграф:
Дьявол — это вор, он обворовывает наши традиции
Василий
К теме Гермеса Трисмегиста меня сподвигла статья Аэлиты Долуханян (журнал Wisdom, 2016), в которой она говорит о переводах Гермеса на армянский язык уже в древности, и о том, что многие средневековые армянские мыслители признавались, что сочинения Гермеса послужили им путеводителем в философии. Перелистывая книгу «Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада» (см. ниже), я попытался представить, какой иной путь предлагал Гермес.
Книги Гермеса (Herman, Harman — в латинском начертании) Трисмегиста пользовались большим авторитетом на протяжении многих веков. Лактанций, например, говорит: «Гермес открыл, я не знаю как, почти всю истину». На него смотрели как на некоего вдохновенного открывателя, и его писания расценивались как подлинные памятники древней теологии. Это мнение разделяли Марсилио Фичино**, Патрици и другие эрудиты Возрождения, которые переводили или комментировали герметические книги и верили, что находят в них первый источник орфеевских посвящений, философии Пифагора и Платона. Автор первого перевода «Corpus Hermeticum* на латинский язык (1463 г.) в предисловии пишет: «Меркурий Трисмегист был первым философом, поднявшимся выше физики и математики к созерцанию божественного… Он считался основателем теологии. За ним следовал Орфей и занимал второе место в древней теологии». (Marcilius Ficino. Opera Omnia. — Basel, 1561. — С. 1836).
В греческих книгах, в отличие от халдейских, не встречалось такого экстатического восторга, который переполняет книги Гермеса; набожность греков была намного более скромной. Что еще чуждо греческому характеру, так это апофеоз царственности, встречающийся в некоторых герметических книгах и напоминающий божественные титлы, присваиваемые фараонам и, позднее, Птолемеям. Эти апокрифические произведения всегда писались в форме диалогов. В одном Исида передает своему сыну Гору посвящение, полученное ею от своего великого предка Камефиса и от Гермеса, секретаря богов; в другом добрый демон, которым, возможно, являлся бог Кнеф, учит Осириса. Наиболее часто Гермес посвящает своего ученика Асклепия или своего сына Тата (Тота). Иногда Гермес играет роль ученика, а посвящает его Разум (Нус) или Поймандр.
Но кем же был Гермес Трисмегист, под именем которого до нас дошли эти книги? Человек он или бог? Комментаторам кажется, что и то, и другое. Многие аспекты приводят к тому, что его путают с разными богами Египта, имеющими с ним какое-либо сходство. Ранее верили, что путаница в генеалогии преодолена, и говорили, что было несколько Гермесов. Согласно Манефону, Тот, первый Гермес, писал на стелах и колоннах принципы наук на языке и в характерах иероглифических. После потопа второй Гермес, сын доброго демона и отец Тата, перевел эти надписи на греческий.
В герметических книгах философия возвышена Разумом или Богом, которые являются ее персонификацией. «Гермес, ведающий словесами, — говорит халдей Ямвлих, — есть, согласно традиции, общий бог для всех жрецов; он ведет к настоящей науке, он есть один во всем. Вот почему наши предки приписывали ему все открытия и подписывали свои произведения именем Гермеса».
Согласно Галиену, жрецы писали на колоннах, не подписываясь, то, что было придумано одним из них и одобрено всеми. Колоннами Гермеса служили стелы и обелиски, ставшие, по сути, первыми книгами, прежде чем был изобретен папирус. Согласно Яблонскому, имя Тот по-египетски обозначает «колонна».
Чтобы изложить всю систему герметической теологии, воспользуемся цитатой из книги.
«Бог, рассматривается здесь как принцип, который выше, чем разум, душа и все, чему он служит причиной. Благость не является его атрибутом, это само его естество; Бог есть Благость, как благость есть Бог. Он есть небытие, поскольку он выше, чем бытие. Бог производит все, чем сам является, и содержит все, чего еще не создал. Совершенно невидимый в себе, он есть начало всякого света. Разум не есть Бог, он есть только от Бога и в Боге, так же, как смысл есть в Разуме, душа в смысле, жизнь в душе, тело в жизни. Разум отличается, но не отделяется от Бога, как свет от своего источника; он, как и душа, есть действие Бога, его сущность, если Бог вообще ее имеет. Для Бога производить и жить есть одно и то же. Наконец, отличительная черта божественной природы есть в том, что ничто из того, что подходит иным существам, не может быть присвоено ему; он есть вещество для всего, не будучи ничем. По этому признаку узнают Отца всех вещей, Бога. Это есть блеск Блага, освещающий Разум, затем всего человека и превращающий его в поистине божественную сущность. Бог есть всеобщая жизнь, все, чего отдельные существа суть только части; он есть начало и конец, середина и окружение, основа всех вещей, источник, питающий в изобилии, душа, дающая жизнь, добродетель, которая производит, Разум, который видит, дух, который вдохновляет. Бог есть все, все преисполнено им; нет ничего во вселенной, что не было бы Богом. Как Отцу Вселенной ему подходят все имена, но, поскольку он есть Отец всех вещей, никакое имя не может быть ему присуще13. Один есть все, и все есть один; единство и совокупность суть тождественные слова в Боге».
Первая мысль, возникающая в уме при изучении этой философии, — это поразительное ее сходство с философией брахманов, с китайским понятием дао, с гностицизмом. К примеру, в Бхагавадгите мы часто видим те же идеи, представленные в почти идентичных выражениях: «Я есмь источник и распространение Вселенной. Нет ничего более великого, чем я; от меня зависят вещи, как жемчужины, подвешенные на шнуре; я есть влажность в воде, красота в Солнце и Луне, святое слово в Ведах, сила в воздухе, мужество в человеке. — Я есмь запах земли, сияние огня, разум разумных, сила сильных. Я есмь вещи минувшие, настоящие и грядущие, но меня не знает никто. — Я наполняю Вселенную теплом, я держу и изливаю дожди, я есть смерть и бессмертие, я есть сущий и несуществующий, о Арджуна! — Я есмь родитель всех вещей, из меня развивается Вселенная. Я есмь дух, пребывающий в груди всех существ; я есмь начало, середина и конец». Так как есть убедительные доказательства существования контактов между Индией и Арменией, Арменией и Египтом (см. Истоки армянской идентичности ), эти аналогии можно объяснить заимствованием.
Краткий экскурс в историю
Краткий экскурс в историю сделает эти параллели очевидными.
Вавилония была замечательной страной. Она орошалась двумя реками. Тигром и Евфратом, между которыми и находилась. Означенные реки, принимая в себя массу воды с Армянских гор, весьма часто выступали из берегов, обильно оплодотворяли всю страну наносным илом. Вавилонская равнина имеет около 400 миль в длину и 100 в ширину. Она очень плодородна. Жатва и урожай различных хлебных растений вознаграждались здесь сторицею. Обширные поля пшеницы, сжатой дважды в году, и после того давали обильный и прекрасный корм для скота. Продукты пальмовых деревьев были также различны и обильны.
После смерти Ашшурбанипала Ассирия начинает склоняться к упадку. Этим воспользуется армяно-халдей по имени Набупалуссур (Набопалассар; согласно Птолемееву канону, правил в 625—605 гг.), легко овладевает Вавилоном и провозглашает себя царем ее с титулом царя Вавилона, Шумера и Аккада. Его деятельность направлена, главным образом, на украшение Вавилона и на покорение Ассирии. Последнее он совершает при помощи мидийцев. Ниневия падает после двухлетней осады (607), причем Набопалассар получает Месопотамию и Сирию. После возникновения Ново-вавилонской, или Армяно-Халдейской империи, под властью Навуходоносора II, Вавилон снова становится могущественным городом в качестве центра этой державы. Вавилоняне — так называются жители Вавилонии y Иезекиила (23, 15, 17); греческая версия переводит сыны Вавилона, относя их к населению одного только города Вавилона. Напротив, в цитате из Иезекиила (23, 15) сказано: «Вавилоняне, родина которых Халдея».
Новая столица, пыльный и шумный Вавилон, размещалась в стратегически важном месте – прямо посреди голой песчаной равнины – и не радовала царицу Амитис ( так называемая, Семирамида), выросшую восточнее, в гористой и зеленой Мидии. Чтобы утешить ее, халдейский царь Навуходоносор приказал возвести Висячие Сады, достойные упоминания как одно из семи чудес света. В правление последнего город Вавилон был отстроен с таким небывалым блеском, что стал одним из самых пышных центров древности. А учитывая строгие законы Хаммурапи, высокую степень социальной справедливости, уровень нравственной культуры, можно заключить, как гнусно оклеветан Вавилон в современных учебниках.
В 597 г. Навуходоносор вместе с армянским соправителем Скайорди выступил против иудейского царя Иоакима, который вскоре после объявления войны умер; сын его Иехонья после трехмесячного царствования был уведен в плен в Вавилон вместе со всем двором и вельможами Иудеи. Навуходоносор тогда назначил царем Иудеи Седекию (597—587), но впоследствии и он отказался платить дань, и после двухлетней осады Иерусалим был взят и разрушен, a храм сожжен, и наступило Вавилонское пленение евреев. Следующий царь Набонид (по-вавил. Набунаид, 559—539), напоминал скорее ученого, чем правителя великой монархии. Отличаясь религиозностью и любовью к старине, он почти всю свою деятельность сосредоточил на реставрации различных древних храмов в Сиппаре, Ларсе, Уре и других городах Вавилонии, весьма тщательно открывал и восстанавливал имена и время их основателей и обновителей. В 547 г. Набонаид вступил в союз с лидийским царем Крезом против персидского царя Кира, совершавшего в то время победоносные походы по всей Малой Азии.
Подъем Персидской империи повлек разрушение многих более мелких государств Передней Азии. Появление «на свет» сильного в военном отношении Персидского государства встретило противодействие его соседей. Три страны – Лидия, Вавилония (Халдея) и Египет в 547 году до н.э. образовали антиперсидский союз. Главенствовал в нем лидийский царь Крез. Союзники решили совместными силами противодействовать завоевательным устремлениям царя Кира. К антиперсидскому союзу присоединилась и Спарта. Кир стал настойчиво и последовательно проводить изоляцию Вавилонии от внешнего мира. Это быстро дало желаемые результаты — еще совсем недавно оживленная торговля вавилонцев пришла в полный упадок, и их государственная казна стала быстро пустеть. Победив лидийцев, Кир двинулся на Вавилонию, разбил между Описом и Сиппаром войска Набонида и осадил Вавилон.
Жрецы и общественные деятели этих стран оказались либо в плену, либо на останках своих государств. Миграция и бегство халдеев в другие страны, как и тяга к восстановлению мирного и более надежного образа жизни – естественные следствия. Тысячами халдеи перебирались в Персию и вносили вклад в ее язык, обряды, религию и науку. Потом новограмотные советские ученые выводили армянские слова из этих «персидских», занесенных туда армянами-халдеями. (Повторим, тождество армян и халдеев установлено Бехистунской надписью того времени и сомнению не подлежит. Если бы удалось и ее уничтожить, как это сделали со всеми другими памятниками, то остался бы язык).
Появляются зачатки социальной инженерии. Отдельные группы магов, жрецов, мудрецов, распространившись по всем странам, проповедуют совершенствование социального и индивидуального образа жизни. Зороастризм, солнцепоклонничество, гностицизм, магия также пытаются систематизировать пути самосовершенствования, оградить людей от ошибок. Древний мир был связан между собой общим древом культуры, идущей из глубины веков. Жреческие общины контролировали взаимоотношения между народами. Отмечено доминирующее значение роли Армении как связующего звена между Вавилоном и Передней Азией.
Таким образом, властью, взятой из хладных рук прежних грозных государей, купающимся в роскоши халдейским царям удалось попользоваться недолго. В 536 до н.э. страна была завоевана Персией, другого выхода аншанский предводитель мидийской кавалерии Кир II (Кир Великий) халдеям попросту не оставил. Со взятием Вавилона Киром история Вавилонии как самостоятельной державы кончается. Страна уже более никогда не достигала независимости. Правда, при последующих царях (напр. при Дарии Гистаспе) делаются попытки к восстанию и отложению Вавилонии от Персидской монархии, но все они подавляются (см. Бехистунскую надпись), и Вавилония остается в подчинении y персов до Александра Македонского (см.).
Заметим, что Александр Великий, через двести лет ( учителем его будет Аристотель, ученик Платона и Пифагора), основав Александрию, умирает в аттрактивном для завоевателей Вавилоне. Так воплощается дальняя цель Пифагора и инициированное им появление философии на Западе. Оно было мотивировано социально-инженерными целями, в числе которых, как минимум две: становление и укрепление цивилизации и создание геополитического центра в противовес Персии. Последовавшие греко-персидские войны и поход Александра Македонского подтверждают это предположение.
После чего дюжина его диадохов, а именно, Антигон I Одноглазый, по прозвищу Циклоп, Пердикка, Селевк I Никатор, Птолемей I Сотер (заметим, все – только первые, время сжалось), Лисимах, Эвмен – личный секретарь Александра Великого, Кассандр, телохранители Кратер и Пифон, и другие заинтересованные лица два десятка лет будут гонять колонны гоплитов – греческих наемников – по громадной завоеванной территории, пока не перебьют друг-друга. Заодно уничтожив сына их полководца, жену и мать Олимпиаду.
Среди этих профессиональных головорезов Антигон, последователь стоика Зенона, смотрится еще приятным исключением. Он долго протянул. Царственная Персия не продержались у кормила власти и двухсот лет. Египет к войне тетрархов уже настолько изничтожился, что Птолемей захватил его без сучка, без задоринки. И начал насаждать греческую культуру. В сочинениях поздних греков – египтяне, это сидящие в тростниках разбойники. Дочь тринадцатого по счету греческого фараона (удивительное смешение, египтяне уж точно, живут веками и никуда не спешат) Клеопатра встретила нового завоевателя, римского императора Цезаря. А спустя годы, армянский правитель Софены, Соэмус, женится на своей родственнице, принцессе Мавритании, которая была старшей внучкой Клеопатры и Марка Антония.
Как свидетельствует Бехистунская надпись, уничтожив Вавилон, дух народа не удалось укротить. Непрерывные восстания армян поставили перед персами задачу тотального уничтожения всей их многотысячелетней культуры, тесно связанной с Араттой, Шумером, Вавилоном. Плененным евреям был подарен на разграбление Вавилон и перед ними же поставили задачу искоренения даже духа бунтующих халдеев-армян. Эта задачу стал выполнять ветхий завет, а затем и новый.
Поэтому сохранность халдейских текстов, в первую очередь, Гермеса Трисмегиста имеет огромное значение для восстановления исконной армянской традиции, которая даже сегодня, не угасла, но имеет мало общего с официальной философско-религиозной идеологией.
Нам надо произвести инверсию всего написанного в этих заветах. Читая наоборот, мы извлекаем бесценные крупицы скрываемой от нас, нашей же мудрости, которая есть переработанный итог нашей истории. Далее мы дадим некоторые примеры.
Герметическое мышление
Герметическое мышление коренным образом отличается от ветхозаветного. Бог герметического пантеизма, благодаря которому и в котором все существует, это вселенский Отец, чья единственная функция состоит в том, чтобы творить, это тот, о котором книги Гермеса говорят нам: «Вечное не рождено иным, оно рождено самим собой или, скорее, оно творит себя бесконечно»; «если Творец есть не что иное, как то, что творит, он неизбежно творит сам себя, ибо именно творя, становятся Творцом»; «он есть то, что есть, и то, чего нет».
Современный ученый легко распознает в этих утверждениях сквозящую идею фрактала, гомоморфизма, золотой пропорции и всего того арсенала естественно-научных подходов, которые уже прочно обосновались в научной методологии. Но учтите, это было развито уже как минимум, 4 тысячи лет назад! Математика шумеров, как и древних египтян уже содержала золотые пропорции, применявшиеся, например, при строительстве пирамид. Как далеко могло бы уйти человечество, если бы не попало под истребляющее все живое ветхозаветное влияние.
Человечество было вовлечено в своеобразное интеллектуальное помрачение, состязание лжецов и мошенников вокруг важнейших философских и моральных вопросов: происхождение зла, судьба душ, их падение и искупление. Ставка была высока — победителю суждено было в течение долгих веков управлять сознанием и использовать социальную энергию проигравших в нужном для себя русле. Христианское решение победило и обрекло на забвение другие, более энергосберегающие, более эффективные в плане социального и индивидуального развития, большинство из которых канули в Лету. И когда мы находим их остатки, то узнаем в них именно побежденных конкурентов, а не плагиаторов. Триумф христианства был подготовлен даже теми, кто считал себя его конкурентом и кто был всего лишь его предвестником. Это название им подходит, поскольку многие из них были гораздо древнее христианства, другие — ровесниками; потому что приход религии не датируется одним днем, когда она принимается народами, как начало царствования претендента датируется его победой. Именно человечество дает идеям право на хождение в мире, а наука должна уделять тем, кто работал на революцию, даже сражающимся против нее, полагающееся им место в истории человеческой мысли.
Книги Гермеса Трисмегиста — это связующее звено между догмами прошлого и будущего; именно благодаря им эти догмы приблизились к живым и насущным вопросам. Если они еще принадлежат к язычеству, то к язычеству последнего часа, полному презрения к новой религии и отказывающемуся слагать с себя сан для нее, потому что оно сохраняет достояние античной цивилизации, которая угаснет вместе с ним; в этот час язычество, уже устав от безнадежной борьбы, разуверившись в своей судьбе, навсегда засыпает в старом Междуречье, земле мертвых. Но даже сегодня, останки этой культуры продолжают пугать обнаглевших уже потомков ее победителей, и непрерывные бомбардировки этой земли имеют одну цель – стереть даже под землей следы этой славной культуры. (См. сс. 372-374).
В армянской истории известен Кадм, Кадмос, внук Арама. Сравнение дат жизни показывает приблизительное их совпадение. Так вот, «…тождество Гермеса с Кадмом давно уже замечено учеными и не подвержено сомнениям. Теперь припомним, что слово Kadmos, этимологически тождественное с Kosmos (из Kod = mos), означает: «мир, порядок»; припомним, что по мифу этот Гермес-Кадм = Космос делается супругом Гармонии, дочери Ареса, бога войны и раздора — не есть ли это точь-в-точь первая половина переведенной нами космогонии, в которой гармония, происшедшая из первобытного раздора, сочетается с миром? …А между тем миф о Кадме и Гармонии — миф очень древний, предполагаемый уже в поэмах так называемого эпического цикла. Тогда уже, стало быть, существовала герметическая космогония, и притом в таком ярком и убедительном виде, что ее отвлеченные принципы — Космос и Гармония — заняли место тех богов, которые их олицетворяли, и превратились в мифические фигуры». (с.322, «Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада»: Сост., коммент., пер. с др.-греч., лат., фр., англ., нем., польск. К. Богуцкого. — К.: Ирис; М.: Алетейа, 1998. — 623 с. ISBN 966-7068-06-4 («Ирис») ISBN 5-89321-013-1 («Алетейа»)). Цитата, отождествляющая Кадмоса и Гермеса (Herman — в латинском начертании, см. тот же источник, с. 471 ), взята из текстов западных ученых (см.ссылку), но она же проливает свет и на происхождение Гармонии (Harmonia) и даже на всю суть древней халдейско-армянской философии как учения о гармонии.
«Я знаю тебя, Гермес, кто ты — откуда ты и какой твой город: это Гермополь. Я знаю и варварские твои имена…» По-видимому, приведенные еще не казались автору достаточно варварскими: он заставил своих адептов ломать язык на следующих: «Фарнафас, Барахил, Хфа — таковы твои варварские имена; а равно и истинное твое имя, вырезанное на священной плите гермопольского храма, где твоя родина: твое истинное имя Осериариах Номафи — таково твое пятнадцатизначное имя, имеющее число знаков по числу дней роста луны, а другое имя семизначное по числу властителей мира (планет), а по счету соответствующее числу дней — Абрасакс. Я знаю тебя, Гермес, и ты знаешь меня: я есмь ты, и ты еси я. Войди в меня и сотвори мне все и помоги мне вместе с Доброй Судьбой и Добрым Демоном». (С.338, там же).
Стоит поломать голову над армянскими корнями упомянутых имен, ведь Халдея говорила на арамейском языке, варианте древнеармянского. (Еврейская энциклопедия сетует на то, что плененным вавилонским евреям пришлось изучать язык туземных народов, т.е., халдеев). Не будучи знатоком армянского языка, я не берусь за это, хотя очень соблазнительно увидеть, например, в слове «Барахил» значение – «извлекающий имена», ведь чуть выше в тексте было приведено обращение к Гермесу: «Гермес, ведающий словесами, — говорит халдей Ямвлих».
«Прежде всего установлю факт, что тот Камефис, которого примирительная теология Девы Мира называет учеником Гермеса, — не что иное, как сам Гермес, а именно, одно из его «истинных» имен; это ясно доказывает молитва (у Рейценштейна, с. 29), где Гермес под конец назван «владыка Кмеф». А затем сошлюсь на интересный рассказ той же Исиды тому же Гору о своих приключениях в священном граде Ормануфи (может быть и Армануфи – Э.Г.) (Berthelot, Collection des anciens alchimistes grecs 29): «Тут случилось, что один из ангелов, обитающих в первой небесной тверди, увидел меня и пожелал совокупиться со мною. Я, однако, не соглашалась, желая узнать, как приготовляется золото и серебро. Тогда он сказал, что не имеет права меня этому научить, ввиду чрезвычайной таинственности предмета, но что на следующий день придет старший ангел Амнаил и что он имеет власть ответить мне на мой вопрос». Исида настояла на своем; так-то от Амнаила пошла наука приготовления золота и серебра. (С.339, там же).
Иначе говоря, вся средневековая наука, в том числе алхимия, обязана сохранившему научный дух герметическому мышлению. «Книга, по которой они учили искусствам, названа Chêma; отсюда слово chêma предпочтительно обозначает искусство», а именно химию… Мысль о единстве вселенной подсказала им другую мысль — о возможности реального превращения других металлов в золото. Этим был дан сигнал для продолжительной и плодотворной научной работы; «искусство» Гермеса пережило падение его культа и сделало популярным его имя в течение всего средневековья — христианского и мусульманского — и доброй части новых времен.
Теперь оно забыто, как забыта и концепция одушевленности элементов, и только осиротелое слово «герметический» напоминает знатокам о том, кто некогда считался творцом «черной науки».
«Древнейшее из них (Пемандр) в своей первоначальной редакции послужило источником для «Пастыря» Ермы, одного из первых сочинений христианской литературы, будучи, таким образом, древнее II века до н.э.:» (с.341. там же). Произношение Ермы можно трактовать и как от латинского Herman, и тогда несчастливым стечением обстоятельств можно объяснить, почему все течение христианской мысли не пошло по начертанному Гермесом пути. Пытались продолжить его традиции павликиане, но их уничтожили и рассеяли по всему миру.
И как сложилась бы тогда история, да и судьба человечества, если бы оно не сбилось с начертанного мудрецами древности пути? Попробуем промоделировать это и сравнить два пути в свете извлекаемых из той же книги ссылок.
«Но как смело и странно грехопадение ангелов соединено с грехопадением человека! Не ангелы, нет — сам Человек, созданный Богом по Его образу и подобию и облагодетельствованный Им, пожелал возмутиться против Него и «разбить Его власть». Это решение является последствием того, что планетные боги уделили ему своей силы; отсюда видно, что это были злые влияния. Какие — это Пемандр старается определить ниже, но очень искусственно и неубедительно (§25). Гораздо удачнее попытка, о которой мы узнаем от Сервия, древнего комментатора Вергилия (к кн. VI 714 Энеиды). Согласно ей, душа человека, проходя для воплощения через планетные сферы, заражается от медленного Сатурна вялостью, от властолюбивого Юпитера спесью, от воинственного Марса вспыльчивостью, от прелестницы Венеры сладострастием, от корыстолюбивого Меркурия жадностью, (остаток я дополняю:) от всепожирающего Солнца обжорством, от бледной Луны завистью. Вот они, семь смертных грехов церковного учения, на которых еще Данте построил свою концепцию чистилища! Кто бы мог думать, что его корень находится здесь — в астрологии и в герметизме?» (С.343, там же).
«Что сказать об этом дивном мифе? Одно ясно: перед нами уже не Книга Бытия; мы на иной почве. Человек нисходит к Природе; Природа, прельщенная его неземной красотой, улыбается ему в любви; чтобы им овладеть, она показывает ему в воде его собственное изображение. Действительно, он спускается к прекрасному призраку; тогда она обвивает его, и он принадлежит ей. (с.344, там же).
И тот же Бог сказал святое слово: «Растите в росте и умножайтесь во множестве, все твари и создания; и да познает мыслящий человек самого себя, что он бессмертен, и что причина смерти — любовь, и да постигнет он смысл всего сущего».
Тут всем известное изречение из Книги Бытия — «Растите и умножайтесь!» — так наглядно и так очевидно показывает свое заимствование из книг Гермеса, что даже постоянная инверсия (переворачивание) первоначального содержания халдейской мудрости не смогла устоять перед соблазном истины, и просто повторила сказанное. Но и здесь, в силу своего ограниченного ума и социального опыта ветхозаветное мышление опустило то, что было выше его понимания – «и да познает мыслящий человек самого себя, что он бессмертен, и что причина смерти — любовь, и да постигнет он смысл всего сущего».
«Ибо дьявол — вор, говорит Василий, и крадет наши слова, не для того, чтобы научить благочестию своих приверженцев, а для того, чтобы они, скрасив словами и мыслями правды свое нечестие, сделали его более убедительным для толпы». (с.345, там же).
1.«Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада»: Сост., коммент., пер. с др.-греч., лат., фр., англ., нем., польск. К. Богуцкого. — К.: Ирис; М.: Алетейа, 1998. — 623 с. ISBN 966-7068-06-4 («Ирис») ISBN 5-89321-013-1 («Алетейа»)).
2.Wisdom/ 2018
Подготовил Э.Р.Григорьян