В 1843 году вышла книга генерал-лейтенанта, военного историка Н.И. Ушакова (1802-1861) “История военных действий в Азиатской Турции в 1828-1829 годах.” К сожалению, книги нет в Интернете в текстовом виде. “Хачмерук” оцифровывает и публикует фрагменты книги. Некоторые заглавные буквы в тексте уменьшены.
На этой странице окончание Главы XVIII Части 2 книги.
Часть 2
Окончание Главы XVIII
Экспедиция в Муш. Неудачный приступ и крепости Цихеджири. Возвращение Главнокомандующего в Тифлис. Переселение жителей из завоеванного края в Закавказские пределы. Заключительный вывод второй кампании. Общий взгляд на войну.
Страницы 293-297
с. 293
… неприятеля в продолжение кампаний 1829 года неоднократно ознаменовались предприимчивостью и упорством, которые, может быть, по счастью для нас, не были хорошо руководимы. Осада Ахалцыха среди глубокой зимы и осада Баязета предприняты были с особенной отважностью. Стойкость гарнизона Цихеджири равно достойна похвалы.
Положение русского Главнокомандующего в кампании 1829 года, неоднократно находилось в величайшей опасности и угрожало последствиями гибельными и для личной его славы, и для целости вверенных ему войск и края. Благоразумно и счастливо умев отклонить от себя борьбу с новым, сильным неприятелем, которая после происшествия в Тегеране казалась неизбежной, он столь же искусно и с необыкновенной быстротой освободил себя от неравной битвы, в которую мог быть вовлечен, если бы Сераскир и Гагки-Паша успели действовать совокупно, атаковав Корпус наш на горах Саганлугских с тыла и фронта. По взятии Арзерума, предприняв с небольшими силами движение вовнутрь Анатолии к Байбурту, Трапезонту и по дороге на Сиваз, Граф Эриванский значительно удалялся от Закавказских границ; но в этом отдаленном и небезопасном походе, он умел вознаградить недостаток действовавших войск всегдашней их совокупностью, и в стране неприязненной еще более обеспечил свое положение кротким и справедливым обращением с побежденными.
с. 294
Слава успехов наших и молва о великодушии русских не только приобрели выгодное влияние в покоренном крае; но были равномерно единственными причинами, по которым наши закавказские провинции и сами горцы, столь неприязненные соседи Кавказской линии оставались все время покойными и не предприняли ничего важного против нас; несмотря на отдаленное пребывание действовавшего Корпуса, слабость оставшейся в крае местной защиты и подстрекательства тайных агентов персидского и турецкого правительств.
Потеря, которую понес действовавший Корпус Кавказских войск в кампанию 1829 года, не простиралась свыше 3,900 человек убитыми, ранеными и умершими от болезней. В это число включены около 1,000 человек погибших от чумы в Ахалцыхе, Баязете и Эривани, и от гибельного климата Гурии и Мингрелии.
Издержи военные вообще простирались до шести миллионов, из которых около четырех употреблено собственно по одной продовольственной части. Расходы эти облегчены были приобретенным в завоеванных крепостях хлебом и собранною денежною реквизиций в числе около 70,000 руб. ассигнациями (*).
Война в Азиатской Турции 1828 и 1829 годов представляет редкий пример быстрых успехов, достигнутых в самое короткое время, с средствами весьма ограниченными. Победы Кавказских войск вполне содействовали той блистательной поверхности, какую Россия приобрела в это время над Оттоманскою Портой и можно сказать облегчили путь Европейской нашей Армии через Балканы до стен Адрианополя.
– – –
(*) Для показания полного и подробного сведения об издержках правительства, в последнюю войну в Азиатской Турции и о прибыли денежной реквизиций, присовокупляется здесь отчет Интендантства Кавказского отдельного Корпуса в Государственный Контроль за Турецкую войну, под Lit. E. Одна Арзерумская область доставила нам свыше 320,000 рублей доходу на ассигнаций: что не только покрыло все издержки по управлению областью, но даже многие экстраординарные надобности.
с. 295
Движение Графа Паскевича от Арзерума к Сивазу и Трапезонту заставило Двор Константинопольский содрогнуться от тех последствий, которых должно было ожидать, если бы Корпусу нашему удалось проникнуть далее вовнутрь Анатолии и пресечь таким образом главную коммуникацию Царьграда с Диарбекиром и Багдадом. Слухи об этом до того встревожили Оттоманскую Порту, что начали опасаться, чтобы войска русские со стороны Кавказа вскоре не явились пред Скутари. Победы эти тем большее производили влияние, что никогда дотоле в предшествовавших войнах оружие наше не являлось в Армении и Анатолии далее стен Карса и Ахалцыха. Счастливые берега Евфрата, край благословенный, уголок рая земного, впервые, спустя 13 веков после падения Рима, узрели европейские знамена. Мусульмане содрогнулись, взирая с изумлением на быстрый, победоносный поход нашей рати; порабощенные христиане тех стран, стесненные в течение нескольких столетий под игом тяжкой тирании, оживились духом. Суеверие первых предвидело падение Оттоманской Порты; сладостные надежды последних обновились при виде блистательных успехов единоверцев. То и другое могло быть справедливо; потому что с одной стороны устройство, дисциплина и мужество русских везде торжествовали победу; с другой – совершенный беспорядок в турецких ополчениях, невзирая на их многочисленность, удалял всякую возможность к приобретению над нами значительной поверхности.
с. 296
Офицеры и начальники наши, подавая собой пример, умирали в передовых рядах и ни один из не был взят в плен (*); тогда как главнейшие сановники неприятельской армии и сам их предводитель составляли победные трофеи наши.
Знаменитый Адрианопольский мир распространил границу Кавказского края и присоединил навсегда к Империи Русской Ахалцых, гнездо буйной вольницы, некогда столь опасной своим соседством для Грузии. Невзирая на весьма значительные выгоды и право победителей, Россия великодушно отказалась от других приобретений в Азии и возвратила Порте, вопреки существенных своих польз, богатейшую провинцию, каков Карсский пашалык: это не было следствие недальновидности; но черта высокой души Государя, чуждого завоевательности. По взятии Арзерума Граф Паскевич в письме к Вице-Канцлеру, Министру Иностранных дел, Графу Нессельроду, сообщил о степени той важности, с какой должны быть ценимы при заключении мира области, покоренные оружием нашим в Азиатской Турции.
– – –
(*) Летописи наших войск представляют удивительные и почти беспрерывные примеры, что в сражениях против неприятеля число убитых и раненых офицеров в Русских войсках всегда превосходило соразмерность выбывших в одно и то же время из фронта нижних чинов: это замечается как на суше, так и на флоте, и именно с той эпохи, когда правительство перестало нуждаться в иностранных офицерах, служивших в наших армиях временно по особым условиям. Едва ли хотя один народ сравнится в этом отношении с русскими. Наваринская битва, так сказать, в глазах наших представила свету славный пример соперничества военных доблестей трех сильнейших европейских наций: и что же видим! На 178 нижних чинов, составлявших урон русской экскадры, было 20 офицеров убитых и раненых: тогда как у французов и англичан, по числу общей потери 450 человек, показано 8 офицеров, выбывших из фронта. Конечно, нельзя приписать этого одним случайностям.
с. 297
Утверждение за нами Карсского пашалыка, во-первых, обеспечило бы навсегда границу России с Оттоманской Портой в Азии прочной чертой, по протяжении Саганлугского хребта; во-вторых, предоставило бы нам обширные и плодородные степи, на которых можно было значительно умножить население вызовом из Арзерума, Баязета и Муша христианских семейств, несколько тысяч которых и без того, по первому слову поспешили с истинным восторгом и благодарностью переселиться в наши закавказские провинции; в-третьих, плодородие земли и умножение населенности дало бы возможность собирать оттуда ежегодно, кроме значительного количества фуража, до 50,000 четвертей хлеба для продовольствия закавказских войск, которым провиант большею частью, с таким трудом и издержками, доставляется из России; в-четвертых, удобство получать на месте от земли продовольственные способы открыло бы средство к квартированию там большого числа наших войск, которые в прекрасном климате Карсского пашалыка были бы сохранены от многочисленной убыли, претерпеваемой обыкновенно от свирепствующих за Кавказом болезней; и, пятое, приобретение крепости Карс, которая отстоит от Тифлиса только на 250 верст, хорошо прикрыло бы татарские наши дистанции и самую Грузию, в случае новой войны с турками и обеспечило бы с тыла Армянскую область, в случае, если последующие обстоятельства повлекли бы нас когда-нибудь в необходимость вести в одно время борьбу с такими сильными соседними державами в Азии каковы Персия и Турция.
Потомство лучше современников оценит великодушие Императора Николая и, конечно, скажет, что могущественной рукой его два раза поддержан колебавшийся колосс Оттоманской Порты.