19 апреля 2025 г. в Санкт-Петербурге в читальном зале Отдела национальных литератур Российской национальной библиотеки (РНБ) состоялась встреча с исследовательницей творчества Ованеса Туманяна туманяноведом Сусанной Ованесян (Армения), а также с правнучкой поэта Анаит Тотолян (Петербург). Организатор мероприятия – Донара Мкртчян, к.ф.н., доцент Санкт Петербургского государственного университета, главный редактор газеты «Наше Дело». Эта газета в номере 9 опубликовала статью Сусанны Ованесян, которую приводим внизу вместе с видеозаписью её выступления в РНБ. Подробнее о мероприятии 19 апреля – на странице (скоро).

Видео

(52 мин, на армянском)

СВЕТ МИРА АРМЯНСКИХ СИРОТ

Сусанна Ованесян, доктор филологических наук, Национальная Академия наук Республики Армения

Разразившаяся Первая мировая война перечеркнула все надежды Ованеса Туманяна на экономический и духовный расцвет армянского народа, на претворение в жизнь заветной мечты о культурной свободе его соотечественников в единой семье других цивилизованных народов. Под угрозой оказалось само физическое существование армян, а после Геноцида 1894-1923 годов Армения стала, говоря словами Туманяна, «страною скорби и сирот». Периодика того времени была сплошь забита объявлениями, с помощью которых мать надеялась найти своего ребенка, ребенок – мать, жена – мужа, брат – сестру, дочь – отца… Литературно-общественная жизнь временно замерла: было не до нее.

Покуда мог – свет отдавал я людям,

Свет даровал, покуда не иссяк.

О начавшейся в Западной Армении депортации армянского населения Туманян узнал летом 1915 года, ког­да жил в летнем домике в Табахмела. Несмотря на недомогание, он решил незамедлительно отправиться в Эчми­адзин. Там он, по свидетельству доче­ри – Нвард Туманян, «…весь день был занят тем, что старался хоть как-то об­легчить положение беженцев и сирот, устроить вопрос их питания и лече­ния… Завернувшись в плащ, под про­ливным дождем он шел вперед, за ним следовали тысячи беженцев со своими узелками, детьми, даже трупами род­ных… Жуткое было зрелище».

По призыву Туманяна армянские юноши, девушки и женщины, подвер­гая опасности свою жизнь, прибыва­ли в Эчмиадзин, Ереван или Тифлис и ухаживали за больными детьми, стра­дающими от тифа и других заразных болезней.

Естественно, наиболее удручающее впечатление на Туманяна произво­дило безутешное горе и бедственное положение малолетних детей-сирот, и особенно их смерть. «Очень, очень тяжело было разговаривать с ними, расспрашивать их… Если разговари­вал и расспрашивал, то очень мало, от случая к случаю… Однако все еще у меня перед глазами их толпа, голод­ная и оборванная толпа изможденных детей… во всеобщем шуме и сутолоке, со всех сторон обступили нас не име­ющие числа скелеты, скелеты, которые все еще дышат».

Руководимое Туманяном Кавказское общество армянских писателей в годы войны и Геноцида оказывало посиль­ную материальную помощь армянским беженцам, в особенности, чудом спас­шимся от резни сиротам.

Внимательно выслушав воспомина­ния сирот и их стихи на одном из лите­ратурных вечеров Общества писателей, Туманян обратился к собравшимся со следующими словами: «Общество ар­мянских писателей… решило усыно­вить способных и талантливых сирот, которые завтра станут теми единствен­ными свидетелями ужаса, содрогания и опустошения… и так же, как сами были пронзены и изрублены мечом врага, пронзят и изрубят они сердце человечества своим пером и словом… Мы должны отнестись к ним как к сво­им родным детям, а иначе они, уже в своем юном возрасте направляющие стрелы протеста и отчаяния в посты­лого армянского бога, молящие птиц своей страны, чтобы те своими когот­ками брали землю и прикрывали ты­сячи незахороненных трупов, завтра в своем праведном гневе могут восстать против нас».

Идея и инициатива усыновления си­рот Обществом армянских писателей принадлежит самому Туманяну. С этим предложением он обратился к правле­нию Общества еще за десять дней до упомянутой лекции, 18 декабря 1916 г. Предложение это на общем собрании 3 мая 1917 г. встретило ряд возражений, мотивируемых тем, что Общество пи­сателей не является благотворитель­ным обществом, однако Туманяну уда­лось убедить всех: в качестве веского довода он сослался на чрезвычайность сложившейся ситуации, которая по­зволяет «не руководствоваться буквой устава». В июне того же года Обще­ство усыновляет Вагаршака Ерицяна (Норенца), Миграна Тутунджяна и Но­райра Дабагяна и продолжает собирать информацию о других одаренных си­ротах. Питомцы Общества стали как бы питомцами самого Туманяна. По настоянию поэта, в случае какой-либо надобности они обращались лично к нему, бывали у него дома, обедали там и каждый раз находили теплый, радуш­ный прием. По ходатайству поэта все трое питомцев осенью 1917 г. посту­пают в новоучрежденную Армянскую гимназию в Тифлисе. Туманян сам платил как за их обучение, так и за жи­лье и одежду. В письмах поэту юноши рассказывали о своих больших и ма­лых заботах, сетовали на отдаленность гимназии, на нехватку учебников, на тяжелые условия учебы и т.д., проси­ли перевести их из приюта Циранавор в какой-нибудь другой приют, наивно полагая, что в других приютах Тифли­са условия содержания лучше. В ар­хиве Кавказского общества армянских писателей сохранилось множество документов, свидетельствующих о по­стоянной заботе Общества о сиротах. Есть среди них и такой: «Август 1918 г. Для сирот куплены книги и тетради собственноручно г-ном Туманяном – 58 руб. 70 коп. Выданы стипендии си­ротам Армянской гимназии Норайру Дабагяну и Миграну Тутунджяну (258 р. 70 коп.), в 1918 г. выдано стипендий – 900 р. 1919 г. На книги и тетради для сирот выдано – 50 р. Сиротам выдано подарков на Новый год – 30 р.».

О пожертвованиях в пользу сирот­ского фонда Общества армянских пи­сателей много сведений сохранилось и в периодике тех лет. Такое чуткое и заботливое отношение Общества к сиротам следует объяснять, в первую очередь, той степенью важности, кото­рую придавал вопросу его бессменный председатель – Ованес Туманян.

В семейном архиве Туманяна хра­нятся документы, которые еще раз свидетельствуют, как много времени и внимания уделял поэт заботе о сиротах. По его ходатайству и рекомендации принимались на работу воспитатели приюта, врачи и медсестры больниц… Среди материалов много писем, авто­ры которых просят Туманяна устроить сирот в тот или иной приют. Так, ар­химандрит Саак пишет: «Если можно, того мальчика, который передаст пись­мо, примите в приют. Прошу не отка­зать в моей просьбе. Вот уже неделя, как они с сестрой сидят в моем доме и плачут от голода…». С подобной просьбой наиболее часто обращались к Ованесу Туманяну врачи больниц, по­скольку каждый день у них на глазах, более того – на руках, умирали тысячи беженцев, дети которых оставались си­ротами.

Чего только не приходилось делать Туманяну в Эчмиадзине: принимать и выхаживать сирот, организовывать их перевод из одной местности в другую, из одного приюта в другой, заниматься вопросами их обучения и воспитания, лечения от тифа, черной оспы, дизен­терии и других опаснейших заболева­ний, вопросами организации борьбы против дальнейшего распространения эпидемии, снабжением детей кипяченой водой и хлебом… Но самым тяжелым для него, конечно, было то, что ему зачастую приходилось заниматься во­просами организации похорон. Имен­но он поднял вопрос об углублении ям для захоронения трупов, об увеличе­нии числа носилок и рабочих, собира­ющих и хоронящих умерших, именно он всячески изыскивал средства для организации похорон детей, ставших жертвами эпидемии… Он же состав­лял или собирал списки здоровых де­тей и занимался труднейшим делом их изоляции от больных. Поэт собствен­норучно расплачивался с извозчиком, перевозившим сирот, которому отка­зывались платить смотрители и вос­питатели «Главной распорядительной комиссии», поскольку «фургонщик запрашивал слишком много». Именно Туманян вступил в спор с католикосом, чтобы укрыть сирот от ливня в новом корпусе патриарших покоев. И в ответ на высокомерный укор, что он «пере­чит самому Католикосу Всех Армян», он провозгласил себя «Поэтом Всех Армян», отчетливо сознавая истори­ческую роль своей общественной мис­сии.

Туманян имел весьма точное пред­ставление о жизни и проблемах всех армянских сиротских приютов, на­ходящихся в Армении и за ее преде­лами, поскольку к нему за помощью обращались практически все – как управляющие, так и рядовые служа­щие приютов. Они сообщали поэту о том, что уже сделано и еще предстоит сделать, о своих нуждах и заботах. И Туманян стремился – пусть даже це­ной неимоверных усилий, перенапря­жения своих сил, подвергая опасности свое здоровье и даже жизнь, оказы­вать посильную помощь и поддержку всем армянским приютам. А их было очень и очень много, и находились они в самых разных городах Армении и Кавказа (в Эчмиадзине, Дилижане, Нор-Баязете, Ахалкалаке, Караклисе, Карсе, Карвансарае, Игдыре, Ахте, Батуме, Санаине, Александрополе, Аштараке, Ереване, Баку, Тифлисе, и т.д.). Только в Тифлисе в 1916 г. было девять сиротских приютов, в которых содержалось 743 ребенка. Отметим, что каких-нибудь два-три года спу­стя число приютов и содержавшихся в них детей удвоилось и даже утро­илось, – и это невзирая на исключи­тельно высокую детскую смертность. В 1917-1918 годы положение детей в сиротских приютах было особенно ужасным. Голод и эпидемии ежеднев­но уносили тысячи детских жизней. В телеграмме, отправленной из Тифлиса в ноябре 1918 г. в адрес попечитель­ства, говорилось: «У приютов нет де­нег… Положение критическое». А еще раньше, весной того же года, столь же тревожную телеграмму отправляет Армянское благотворительное обще­ство: «Положение приютов в Тифлисе ужасающе. Национальный совет отка­зывается содействовать. Просим неза­медлительно помочь». Несмотря на то, что телеграммы эти были отправлены не на имя Туманяна, он и в этом слу­чае не замедлил откликнуться, прийти на помощь. И не случайно, что когда по инициативе генерального комис­сара Армении при Армянском нацио­нальном совете в Грузии полковника Гаскеля был организован Комитет по­мощи армянским беженцам и сиро­там, то председателем его был избран Ованес Туманян. И теперь уже он по должности был обязан делать то, что давно уже делал по своему собствен­ному желанию и почину. В качестве председателя этого Комитета Туманян проводил совещания у себя дома. Было решено в самые короткие сро­ки осуществить вспомоществование. С этой целью необходимо было опу­бликовать воззвание и распространить благотворительные квитанции среди различных общественных организа­ций. И опять-таки с призывом к обще­ственности обратился Туманян – и как председатель Общества попечитель­ства сирот, и как непререкаемый авто­ритет, слово которого имело огромную действенную силу. Обращаясь к сво­ему народу, поэт говорил: «Комитет считает, что это дело имеет насколько материальное, настолько и моральное значение, следовательно, касается не только богатых, но и, в первую оче­редь, нашей интеллигенции и слоев трудящихся. Кто чем может должен прийти на помощь сиротам и бежен­цам и иметь в своем кармане квитан­цию нашего комитета». Квитанцию эту Туманян называет «нравственным пропуском», который, по его убежде­нию, обязан иметь каждый армянин – от мала до велика, каждый, кто имеет в груди человеческое сердце и нацио­нальное чувство.

Общественно-политическая дея­тельность Ованеса Туманяна в годы Первой мировой войны и Геноцида – всего лишь фрагмент его неустан­ной борьбы во имя спасения Родины, армянского народа, во имя его наци­онального, духовного и культурного возрождения.