А.С. Мнацаканов. Сорок пять лет в строю. Записки военного дипломата.
Глава 1 – стр. 1-17 От автора. Истоки биографии
Глава 2 – стр. 17-37 Великая Отечественная война
Глава 3 – стр. 37-92 Новая специальность
Глава 4 – стр. 92-100 Академия. Люди, страны, города
Глава 4
(стр. 92-100)
АКАДЕМИЯ
В этих записках считаю необходимым хотя бы кратко рассказать о своей работе в области подготовки молодых офицеров по моей специальности. Той специальности, которой отдано в общей сложности более тридцати пяти лет. Эта работа (кроме зарубежной) составляет целый пласт в 45-ти летней службе в рядах Советской Армии.
В середине января 1977 года я возвратился из Марокко в Москву. Уже назначенный приказом командования на должность начальника факультета Академии Советской Армии, еще до прибытия в столицу, не уходя в очередной отпуск, приступил к работе. Проработал на этой должности около десяти лет. Нетрудно представить, сколько молодых офицеров прошло за эти годы через мое сознание и сердце, сколько отдано сил, здоровья и опыта на их становление, привитие им лучших качеств и навыков в нелегкой нашей службе. От скольких ошибок, которые допустил сам как в жизни, так и в службе, сумел их предостеречь. И делать это надо было тонко, деликатно с тем, чтобы привить им любовь к этой сложной и ответственной профессии, воспитать в них смелость, инициативность и, главное, самостоятельность и честность в нашей сложной и трудной работе.
Находясь вдали от Родины, от командования и старших, опытных товарищей, наконец, необходимо уметь самостоятельно принять единственно правильное решение, особенно в экстремальных ситуациях, когда нет ни времени, ни возможности посоветоваться с кем-нибудь, а ошибочные действия могут нанести непоправимый вред не только тебе самому, но и престижу твоей Родины. Это — не громкие слова. Это истины, постигнутые мной за долгие годы работы, зачастую путем риска (правда—разумного), проб и ошибок, к счастью — небольших.
Есть вещи, которым научиться, даже прочтя массу самых профессиональных книг с глубокими теоретическими выкладками, нельзя. Есть непостижимые подчас качества: интуиция, моментальная реакция на обстоятельства и сложившуюся в данный конкретный момент ситуацию, умение мгновенно собраться и принять единственно правильное решение и, главное, действовать рационально и решительно. Как этому научиться? На это и дают ответы работающие в Академии опытные, разносторонне развитые, честные, постигшие многое и многое на своем личном опыте, прошедшие большую практику на самостоятельной работе, люди.
Позволю себе привести выдержку из письма одного офицера, отчисленного из академии уже после моего ухода в отставку. Полагаю, что читатель не расценит это как мою нескромность, учтя, что мне уже нет никакой необходимости рекламировать себя. Вот эта выдержка. …«Академия — это больше, чем 2—3 человека. Ноги сами несут меня к ней, мысли ведут в дорогие мне стены. Здесь проведены замечательные дни моей жизни, дни напряженного труда, дни общения с удивительными людьми, людьми порядочными, бесконечно увлеченными своей работой. Одно то, что удалось видеть, слышать и разговаривать с таким человеком как Мнацаканов А. С. — уже большое счастье и удача. О чуткости, принципиальности, честности, решительности этого человека сложены легенды. Уже после отчисления из Академии мне довелось разговаривать с бывшими выпускниками. Для многих тов. Мнацаканов А. С. был примером, а его поступки и отношение к людям — образцом поведения руководителя и воспитателя. Майор Трухачев».
Это — выдержка из письма офицера руководству Академии— жалобы на несправедливое его отчисление.
Когда прочтешь такие отзывы (конечно же—не только обо мне), то убеждаешься, что не зря тратил душевные силы, заронил-таки в души людей зерна доброты и понимания ценностей именно человеческих качеств, которые нужны не только какой-то профессии или ремеслу, а просто всем людям.
Судя по тому, какими на практической работе оказались многие из моих выпускников не по знанию теории, а по личностным качествам, понимаешь, что удалось все же отдать кое-что своим питомцам полезного. И, конечно же, я счастлив, что повседневно ощущал благодарность и даже любовь своих подчиненных, которые в ежедневных и ежечасных реакциях на мои действия в отношении каждого из них они проявляли. Иногда приятно удивляло то обстоятельство, что кое в чем они даже подражали мне…
В Академии я отметил свои 50-ти и 60-ти летние юбилеи, в связи с которыми мои ребята (как я их называл) преподнесли мне массу сюрпризов, часто — неожиданных и почти невероятных. Это были такие сюрпризы, которых мне не преподносили даже очень близкие и любящие меня люди. А это свидетельство того, что они действительно тонко меня понимали и искренне старались порадовать меня по-сыновьи.
Весьма ответственным делом был процесс отбора абитуриентов, предварительного определения их профессиональной пригодности, что осуществлялось, естественно, не только мной. Однако, моя роль в этом была достаточно важной.
Не менее ответственным делом было аттестование выпускников, то есть определение не только их личной судьбы, а и последующего их качественного и максимально эффективного использования на практической работе. Тут приходилось прилагать иногда невероятные усилия в борьбе против перестраховщиков, зачастую занимавшихся практически очернительством людей. Они путали понятия о негативных качествах человека, которые могут быть устранены в процессе обучения и воспитания с теми порочными качествами, которые, увы, исправить уже нельзя. Но и те и другие качества надо было выявлять еще в процессе обучения. Так вот некоторые, с позволения сказать, воспитатели любую ошибку человека, которую он осознал и давно исправил, пытались вписать ему в аттестацию, мотивируя такой подход своей «принципиальностью». Так что приходилось отстаивать каждого офицера даже и перед высокими инстанциями. А иногда это обходилось очень дорого для себя… И я, конечно же, счастлив, что «проколов» у меня не было, то есть ни один человек, которого я отстоял с боем, не обманул моих надежд.
Таким образом, во время работы в Академии было много и приносящего удовлетворение и немало огорчительного. Но главное — я принимал длительное и деятельное участие в становлении людей нелегкой профессии, многие из которых уже имеют высокие воинские звания, большие успехи и солидные должности.
В период работы в Академии мне посчастливилось принять участие в параде, состоявшемся в ознаменование 40-летия со Дня Победы, а в мое отсутствие на торжественном собрании Академии, посвященном этой дате, выносилось знамя 220-й Гатчинско-Берлинской танковой бригады, под которым я воевал и был удостоен звания Героя Советского Союза. Кстати, я участвовал и в самом Параде Победы в памятном 1945 году.
Работая в Академии, я получил и очередное воинское звание «генерал-лейтенант».
Когда мне исполнилось 65 лет, я ушел в отставку. Мой добровольный уход многих удивил и озадачил, а некоторых — огорчил. Но я этот шаг предпринял абсолютно сознательно и уверен, что поступил правильно!
Кто знает — сколько мне еще отпущено жить. Так ведь надо же иметь хоть немного времени «в запасе», чтобы осмыслить пройденный путь, проанализировать результаты своего труда и пообщаться вволю со своими внуками, понаблюдать, как родные тебе человечки становятся постепенно людьми, поскольку подобным образом заниматься своими детьми у нас не было ни возможности, ни времени.
Тем более, что недавно (при наличии двух сыновей и дочери я, стыдно сказать, имел четыре внучки и ни одного внука, а теперь!) родился внук — Мнацаканов Артем. Мужчине уже четыре месяца! Деда уже узнает и радостно приветствует при встрече! Вот это жизнь!
ЛЮДИ, СТРАНЫ, ГОРОДА
Когда подумаешь о прожитом, то, оказывается, 45 лет службы в армии, а, в общем, более 50-ти лет трудовой деятельности — срок немалый. И невольно вспоминаешь не только сделанное, а и, безусловно, людей, с которыми учился, воевал, работал бок о бок, либо общался по служебным делам, да и просто встречался на перекрестках жизненных дорог.
Как не вспомнить безвременно ушедшего из жизни в 1968 году генерал-полковника Мамсурова X. Д., легендарного человека, полковника «КСАНТИ», о котором писал сам Хемингуэй? А ведь с ним пришлось постоянно соприкасаться и работать в очень нелегкие для нашей службы годы — с 1959 по 1968 год. Об этом человеке—герое Испании и Великой Отечественной войны столько написано и такими авторами, что мне браться за это просто неловко. С этим человеком, кстати, земляком, связан целый период активной работы и, вспоминая о делах, просто невозможно не вспомнить о нем. При этом испытываешь благодарность судьбе за то, что она представила тебе возможность не только знать этого человека, но и трудиться под его руководством, учиться разумно рисковать даже по-крупному… Жаль только, что такие люди так рано уходят из жизни. Да, он-то отдал делу все, что мог…
Нельзя не вспомнить и здравствующего ныне легендарного начальника разведки Северного, а затем — и Балтийского Флотов во время Великой Отечественной — адмирала Бекренева Л. К.
С особым чувством вспоминаю Маршала Советского Союза Рокоссовского К.К, с которым приходилось каждодневно общаться в процессе работы с некоторыми иностранными военными делегациями высокого ранга. И хоть знаю, что мои слова о таком человеке, о котором сложены легенды, ничего почти не значат, не могу не вспомнить добрым словом этого красивого внешне и духовно, умного и удивительно скромного и доброго человека, который очень трогательно любил и понимал людей.
Не могу не сказать несколько слов и о Маршале Советского Союза Иване Христофоровиче Баграмяне. С ним также приходилось общаться как по служебным делам (также при сопровождении иностранных военных делегаций некоторых арабских стран), так и в связи с пятидесяти- и шестидесятилетиями Советской Армении, да и с его юбилейными днями рождения. Удивляли не только его простота и доступность, распахнутость его сердца для людей, но и удивительная доброта, обязательность и беспредельная любовь к Отечеству.
Конечно же, не могу не сказать несколько слов о Маршале Советского Союза Сергее Леонидовиче Соколове, с которым вместе учился в Академии Бронетанковых войск и выпускался в 1947 году. Знал я его, таким образом, очень многие годы, встречался с ним как по служебным делам в Москве, так и за рубежом. Как человек, он не просто солиден. Он показал себя в Афганистане мужественным и лично храбрым человеком, в полном смысле слова как Герой. Мне даже трудно описать качества этого доброго, отзывчивого и славного человека и товарища. О масштабности же и государственном уме его—просто неудобно распространяться. Я присутствовал на его переговорах с зарубежными деятелями за границей и видел, как он принципиален и бескомпромиссен в вопросах, касающихся интересов нашего государства.
Памятны также встречи с бывшим министром обороны Маршалом Советского Союза Гречко А. А. Вспоминаю, как во время его визита в Сирию в 1968 году он шутя пытался поставить меня в затруднительное положение. В ходе очередного обеда в отведенной ему резиденции он подал мне очень крупный апельсин и сказал, чтобы я сохранил его до ужина. Выезжая с Маршалом по программе пребывания на очередное мероприятие, я отдал апельсин нашему дежурному переводчику и в свою очередь приказал ему сохранить его до нашего возвращения.
И вот, когда мы вечером сели за стол, Маршал потребовал тот злополучный апельсин. Я направился в комнату переводчиков, спросил про апельсин. Дежуривший в это время переводчик ответил, что его никто ни о чем не предупреждал и он, увидя «бесхозный» апельсин, съел его. Я, конечно, на мгновенье опешил. Но, надеясь вывернуться из сложившейся ситуации, подался на кухню и, к счастью, нашел в холодильнике апельсин подобный тому, который мне надлежало сохранить. Взял я этот апельсин и, войдя в столовую, протянул его Маршалу. Но тот уж очень жестко сказал, что это не тот апельсин. Мое состояние в этот момент трудно описать, но я с наглостью отпетого враля спокойно ответил, что это именно тот апельсин. Тогда Маршал заметил, что когда я пошел за требуемым апельсином, он сидящим за столом заговорщически сказал, что когда я принесу апельсин, он скажет, что это не тот. Тут уж я не без некоторого ехидства заметил, что это действительно не тот апельсин. Раздался общий смех, но Маршал остался в целом довольным исходом поединка.
Многое и многих пришлось и удалось повидать за долгие годы службы.
На приемах в Грановитой палате, в Зале приемов на Ленинских горах, в Георгиевском зале Кремля, в Кремлевском дворце съездов, в посольствах иностранных государств я видел многих государственных деятелей иностранных государств, руководителей нашей страны, осуществлял переводы бесед сопровождаемых мной иностранных военных руководителей с нашими деятелями различных рангов. Так, например, я, сопровождая египетского вице-президента маршала Амера, осуществлял перевод его бесед с А. Н. Косыгиным в египетском посольстве, с Н. С. Хрущевым — в зале приемов на Ленинских горах, в Грановитой палате и т. п.
Не говорю уже о приемах в Георгиевском зале Кремля в честь выпускников Академий, где приходилось видеть всех министров обороны.
Словом, недостатка во встречах с высокопоставленными людьми не было. Успевай только осмысливать свои впечатления от этих встреч и делать для себя выводы полезные и приятные, либо вовсе обескураживающие от поведения тех или иных деятелей часто таких, что, как говорится, за державу было обидно.
Из вышеизложенного, видимо, понятно, что так или иначе все эти встречи были безусловно полезны. Они давали возможность шире смотреть на мир с безусловной пользой для дела, которому служишь, да и многому научиться.
Немало встреч, состоявшихся при тех или иным обстоятельствах с высокопоставленными иностранными деятелями, также помогали приобретению опыта и уверенности в работе.
Так ранее уже описанные встречи с руководителями Ливана, Сирии, Лаоса и Марокко оказались полезными уже и после убытия из стран пребывания.
Памятны встречи и с главами арабских и африканских государств, съехавшимися в 1976 году в Рабат (Марокко) на совещание в верхах. Присутствуя на различного рода приемах, приходилось беседовать с многими из них. Да и наблюдать их со стороны приходилось. Так, гостевая вилла, отведенная, например, печально известному императору Бокасса, располагалась рядом с арендуемой мной виллой.
И мало того, что мне в ходе одного из приемов пришлось пожать липкую руку этого людоеда, я вынужден был наблюдать его делающим зарядку на балконе соседней виллы.
Приходилось общаться и с другими главами вышеупомянутых государств, равно как и с прибывающими с визитами в страну пребывания главами иных стран. На говоря уже о постоянном общении с членами дипломатического корпуса и местными высокопоставленными лицами. Жили мы, например, на вилле, располагавшейся рядом с виллой министра внутренних дел Марокко Хадду Шигера. Поэтому мы общались с ним и как соседи.
Большой удачей для себя считаю то обстоятельство, что во время зарубежных командировок пришлось поработать с такими послами, как С. П. Киктев, С. А. Афанасьев (о котором я подробнее рассказал ранее), Н. А. Мухитдиновым (бывшим членом президиума ЦК КПСС), Д. П. Горюновым (бывшим генеральным директором ТАСС). Последний — это высокообразованный интеллигентный человек — журналист по профессии — так владеет словом, что любой написанный им документ, не говоря уже о корреспонденции или опубликованные им записки по Кении, где он ранее работал послом, вызывают восторг. Книгу о Кении я имел честь получить в подарок от Дмитрия Петровича с дарственной надписью.
Постоянно вспоминаю добрым словом бывшего посла во Вьетнаме в 60-е годы Сурена Акоповича Товмасяна. Это был масштабный государственный деятель, честный, волевой и вместе с тем — добрый, отзывчивый и сентиментальный человек. К сожалению — был. Его уже нет с нами.
Благодаря Сурену Акоповичу я в свое время побывал в резиденции легендарного Хо Ши Мина. Главное — Сурен Акопович буквально не позволял нам голодать, поскольку в период, когда мы находились в Долине Кувшинов Лаоса, там времени буквально нечего было есть.
Так вот он посылал нам периодически провиант по собственной инициативе, а на наши протесты он отвечал тем, что мы с супругой-де можем и поголодать, от чего будем только стройнее. А вот ребенку-де (сыну нашему 6-ти лет) голодать нельзя.
Немалую пользу приносили и его деловые и мудрые советы, в которых мы, находясь в лаосских джунглях, безусловно нуждались постоянно. Многие его соображения и подсказки помогли и в работе.
Если внимательно и между строк прочесть изложенное в этих записках относительно общения с людьми, то станет ясным, что только безнадежный тупица, общаясь с такими масштабными людьми — представителями нашей страны, а также и представителями иностранных государств, не мог бы не научиться чему-то полезному вообще и в интересах службы, в частности.
Так вот именно общение с подобными людьми и позволило мне совершенствоваться как человеку и как профессионалу и добиться достижения поставленных перед собой целей как в службе, так и в жизни вообще.
В ходе написания этих записок постоянно мелькали названия стран, регионов, городов и народов, которые повидал, в которых поработал длительное время.
Одно их перечисление многое воскрешает в памяти, вновь и вновь наводит на размышления о судьбах государств, целых регионов и населяющих их людей, о смысле жизни, наконец, о счастье, любви к Отчизне, своему народу, о родных и близких, об их судьбе и о будущем их. И становится нестерпимо больно за все то, что сталось с моей Отчизной, которой я служил честно и беззаветно. Да и не только я…
Из 45-ти лет службы в армии 35 пришлось на работу за рубежом с перерывами, разумеется. Так уже я упоминал о том, что пришлось поработать в Ливане, Лаосе, дважды — в Сирии, наконец — в Марокко. Побывал я и в краткосрочных командировках, на отдыхе и проездом: Праге, Риме, Париже, Бухаресте, Софии, Карловых Варах, Белграде, Пи-рее, Афинах, на Кипре, в Александрии, Порт-Саиде, Латакии, Стамбуле, Варне, Констанце, Пекине, Ханое, Бангкоке, Дели, Пильзене, Гибралтаре… И ряде других городов…
Даже если просто с туристическим справочником и картой пройтись по этим названиям, привязав к ним воочию увиденное, то воспоминаний, впечатлений и размышлений будет больше чем предостаточно. Их хватит на всю оставшуюся жизнь. Есть о чем рассказать внукам, главное — как рассказать…
Несколько слов о своей семье. 20-го января 1992 года мы с супругой Азой Андреевной отметили уже 44-ю годовщину совместной жизни. Констатировали, что прожили эти годы честно, вырастили неплохих детей. Теперь продолжаем растить внуков.
Отметили, что никакого урона фамильной чести мы не нанесши. Детям в наследство оставляем данное им доброе имя. Надеемся, что они не уронят чести нашей фамилии, которую мы сохранили, несмотря на нелегко прожитую жизнь.
Наш младший сын — Александр, недавно подарил нам внука — Артема. А то было у нас аж четыре внучки, а внуков не было. Александр — полковник, служит в Москве, Он уроженец Дамаска. Появился там на свет 5-го января 1956 года, когда мы только что прибыли в первую зарубежную командировку. Почему начат рассказ с младшего? Да потому, что он стал отцом единственного нашего внука, хотя у него уже есть дочь десяти лет.
У дочери Татьяны — две дочери: Дашенька — одиннадцати лет и Наташенька — пяти лет. Их мама — врач. Ей — 43 года.
Старшему сыну — Валерию — 46 лет. Кандидат наук, окончил Академию Внешней торговли в свое время. Имеет дочь 19-ти лет.
Все мы живем дружно, помогаем друг другу в меру сил и возможностей, когда это необходимо. Все дети имеют высшее образование и вполне приличные профессии, добросовестно трудятся.
В молодости я не верил, что внуки занимают в сердцах людей больше места, чем дети. Теперь же убедился сам, что это именно так. Это, видимо, потому, что в молодые годы объем, уровень и характер забот были такими, что некогда было замечать тонкостей в поведении малыша. А дед и бабушка — дело другое. У них есть время оценить каждый шаг ребенка, его сообразительность, в нужный момент поощрить в нем добрые начала и деликатно пресечь дурные. Все во внуках вызывает восторг: как он спит, как пробуждается, как ест, как и когда сказал первое слово, сделал первый шаг, когда и при каких обстоятельствах сам обулся или оделся, насколько забавно он это делал, когда пошел в школу и так далее и тому подобное.
Конечно же, я говорю банальности, но мне лично приятно это делать. Сейчас почти все наше внимание (в определенном смысле, конечно), занимает пятилетняя Наташенька. (Артем пока не в счет, уж очень пока мал!). Мы, уже теперь бабушка и дедушка со стажем, отчетливо видим: до чего хороша наша Наташенька во всех отношениях. А все это от того, что она уж больно отличает, прямо скажем, дедушку. Она к нему особенно внимательна. Всегда справляется: поел ли дедушка, выпил ли лекарство, не болит ли чего? Подойдет, прижмется к дедушке и незаметно для других вдруг поцелует ему руку!? Дедушке даже неловко становится, впредь он старается избежать такого поворота событий. Но как только он чуточку ослабит бдительность — Наталья обязательно воспользуется складывающейся ситуацией.
Или, скажем, дедушка думает, что Наташе безразлично, что дедушка обсуждает с бабушкой о дальнейших планах по написанию этих записок, как она вдруг прямо по-взрослому просит: «Дедуля, напиши, пожалуйста, и обо мне. Обязательно напиши, не забудь!» Ну как тут дедушке забыть? Вот и пишу.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
«Когда уйду в края, откуда нет дорог,
Я сам навек Россией стану
Ночами росными в стволах твоих берез
Струиться будет кровь моя»
(Из песни к эпопее «Великая Отечественная»).
Вот и закончены мои записки. Конечно же, за время их написания я вновь пережил и перечувствовал все, что касалось детства, отрочества, юности и зрелых лет. Я как на перекличке (мысленной, разумеется) пообщался со всеми, кто сопутствовал мне в жизни. Со всеми родными, близкими, друзьями детства и фронтовыми друзьями, живыми и мертвыми. Пообщался с ними духовно, поговорил откровенно о сокровенном, отчитался перед ними за все достигнутое в жизни, за неудачи, за допущенные ошибки, а, может быть, и за грехи, как говорится, и повинился перед ними.
Словом, заново мысленно прожил жизнь, прошел ее тернистыми путями и уже с позиции прожитых лет оценил ее.
Что я испытывал при этом? Что снова бередило душу и сознание? Неравнодушный читатель, прочтя эти даже непрофессионально изложенные записки, должен, по-моему, понять.
А в заключение хочу сказать несколько слов о том, что мне подумалось, когда поставил последнюю точку в этом повествовании.
Уходит мое поколение… Особенно заметно то, что солдат Победы становится все меньше и меньше и не только с каждым годом, но и с каждым днем… С горечью отмечаешь это на ежегодных встречах по случаю дня Победы, да на ставших слишком частыми скорбных церемониях проводов ушедших. Тягостно это, хотя и понимаешь, что этот процесс и естественен и понятен. Но что поделаешь со своим изношенным сердцем?
Да, уходит мое поколение… Но уходит с сознанием честно исполненного долга. И то, что много огорчительного и трагического произошло как в мире, так и у нас в стране, в том числе особенно за последние годы — не наша в том вина.
Мы очень хотели, чтобы миром правили справедливость, счастье и доброта. Ведь «Этот день мы приближали как могли». Но для достижения этого нам не хватило жизни…
Выпадает теперь вам, молодым, продолжать жизнь, постигать, творить и строить лучшую жизнь для людей.
И все-таки: оглядывайтесь иногда на нами прожитое, пережитое, достигнутое и оставленное вам. А это — Отечество, которое мы отстояли такою страшною ценой, и доброе имя. А это не такое уж малое наследство.
Верьте, что не было у нас заветнее мечты, чтобы видеть вас счастливыми. Верьте также в то, что подлинное счастье Человека не в чистогане, а в его духовности, морали и нравственности, в беспредельной любви к Отечеству и в простой, земной любви между людьми.
Это мое завещание вам. Все, что могу…
Будьте счастливы, дети и внуки мои, дети и внуки людей моего поколения.
Москва. Пос. «Красный воин» Февраль 1987 года — Февраль 1992 года.