В 1962 году весь мир стоял в критическом положении на пороге “большого взрыва”, который назвали Карибским кризисом. Он продолжался две недели  16-28 октября, но имел многомесячную предысторию.  Статья в Википедии описывает хронологию событий – как постепенно нагнеталась обстановка. Она нагнеталась, в частности, и в СМИ. За два месяца до пика кризиса в одной из популярных американских газет «Нью-Йорк геральд трибюн» была напечатана большая антисоветская статья. В частности, эта “редакционная статья изобиловала клеветническими измышлениями о Советском Военно-Морском Флоте”. С ответным разоблачением по просьбе газеты “Красная звезда” выступил И.С. Исаков, причем его объемистый ответ с трудом поместился в двух номерах газеты.

“Хачмерук” оцифровал и впервые публикует эту статью Ивана Степановича в Интернете.

Американские фальсификаторы морской истории

Адмирал Флота Советского Союза И. С. Исаков

“Красная звезда”, 11 августа 1962 г., стр. 5.

 

 

Недавно советский народ праздновал традиционный День Военно-Морского Флота. Вместе с нами отмечали его и зарубежные друзья. Не остался незамеченным этот день и в капиталистических странах в связи с тем, что для Северного флота нынешний праздник оказался особым. Но из большинства почти стандартных и унылых измышлений, выдержанных в явно враждебном духе, приходится выделить редакционную статью «Нью-Йорк геральд трибюн», помещенную в номере от 31 июля с.г.

Именно приходится, так как не особенно приятно уличать нечистоплотных писак в невежестве и заведомой лжи. Но, поскольку обман, рассчитанный на неосведомленность читателей, преподносится в прослойку с историческими фактами, а некоторые инсинуации маскируются выражением снисходительной доброжелательности, подобная редакционная статья известной газеты, несомненно, имела целью дезориентировать мировое общественное мнение. Вот почему приходится напоминать о некоторых фактах, начисто забытых газетой, и разъяснить те места этого путанного и грязного образца редакционного творчества, которые нуждаются в пояснительных комментариях.

Предварительно, для правильной оценки причин появления данной статьи, надо напомнить о двух обстоятельствах.

До последних лет основные органы печати так называемых «великих морских держав» почти полностью игнорировали тематику, связанную с проблемами развития Советского Военно-Морского Флота, предоставляя эту область специальным военным и морским газетам и журналам. Только в дни, предшествующие обсуждению в комиссиях конгресса проекта ассигнований на флот США, с поразительным однообразием начиналась погоня за «красными перископами», появившимися не у берегов Флориды или Калифорнии, а на страницах всех ведущих газет, обслуживающих Пентагон и судостроительные корпорации. При этом Советский Военно-Морской Флот неожиданно вырастал до угрожающих для США размеров, особенно по числу строящихся подводных лодок.

После того как перекрывался прошлогодний рекорд ассигнований на новую гонку морских вооружений, и он получал одобрение американского сената, исчезали огромные заголовки о перископах, а подлодки перемещались на задние страницы газет и затем исчезали вовсе с тем, чтобы вновь всплыть на поверхность сенсационной информации при следующих дебатах по бюджету.

Подобные кампании в прессе одновременно служат двум целям: подогревают военную истерию в стране, воздействуя на психику налогоплательщиков, в чем заинтересованы все монополии, связанные с военным бизнесом, и в то же время помогают лоббистам судостроительных компаний уговаривать непокорных сенаторов (связанных с авиационными, ракетными или другими корпорациями).

Характерно, что в отношении советского надводного флота неизменно отмечался высокомерно снисходительный тон и упоминалось о нем вскользь, как о предмете, не заслуживающем внимания.

Что касается оценки роли нашего флота в прошедшей мировой войне, то о ней писали немецкие и шведские специальные журналы. Игнорированию американской прессы не приходится удивляться, поскольку фальсификаторы истории ухитрились ставить под сомнение, а иногда и попросту забывать решающую роль операций Советской Армии. Конечно, речь идёт не о военном времени, когда в газетах не хватало места для хвалебных статей, а об освещении роли наших Вооруженных Сил сегодня, когда «холодная война» действует в полную силу.

Игнорирование и примитивная ложь продолжалась до тех пор, пока ряд достижений советской науки и техники не вывел нашу страну на одно из первых мест в мире по энергетике (включая атомную), ракетостроению и в других областях, что заставило американских империалистов пересмотреть своё отношение к оборонной мощи Советского Союза. Началось усиленное добывание информации (включая все виды разведки и шпионажа), пересмотр стратегических доктрин и дискуссии относительно оценки военного потенциала СССР и боевой мощи его Вооруженных Сил.

Теперь уже каждое выступление Н.С. Хрущева, относящееся к проблемам обороны нашей Родины, досконально изучается и анализируется не только органами военной печати, но и всеми обозревателями крупнейших газет и агентств Запада. Не меньше стараний проявляют многочисленные комиссии и комитеты американского конгресса и Пентагона также, как и многих «фондов», учрежденных монополиями с целью добиться военного превосходства США путем изысканий новых методов борьбы и разработки более разрушительных боевых средств.

Не уставая настойчиво убеждать народы и правительства всех капиталистических стран в необходимости всеобщего разоружения и мирного сосуществования с лагерем социализма, Н. С. Хрущев в то же время предостерегает империалистов от соблазна развязывания новой войны, более опасной по последствиям для них же самих. Одновременно глава Советского правительства неоднократно указывал на то, что «в интересах безопасности нашей страны и всего социалистического лагеря мы обязаны всемерно укреплять мощь наших Вооруженных Сил. Пока не достигнуто соглашения о разоружении в сложившейся международной обстановке, иного выхода у нас нет.

При этом товарищ Хрущев, уточняя новую организацию Советских Вооруженных Сил, говорил о ракетных силах как о главной составляющей боевой мощи государства. Вместе с тем он каждый раз обращал внимание на необходимость подготовки остальных видов сил и родов войск, поднятых на уровень современных требований.

Ряд последующих событий показал всему миру, что действительно обороноспособность СССР растет с каждым годом в итоге общего роста экономики страны, её науки, техники и культуры.

В результате этих событий информация о Советских Вооруженных Силах из пугала для американских налогоплательщиков переросла в кошмар для самих зачинщиков военной истерии, особенно после того, как корабли флота США, расставленные в Тихом океане вокруг объявленных нами полигонов, донесли о своих наблюдениях за точностью падения советских ракет, запущенных с дистанции свыше 12.000 км. Мощности ракет, доставивших на орбиты спутники и затем космические корабли «Восток» и «Восток-2», окончательно подтвердили, что США, утратившие еще раньше монополию на ядерное оружие, позже потеряли превосходство в ракетном вооружении.

Вот почему в последнее время нельзя пожаловаться на то, что научные институты и печать США не уделяют внимания советской военной мощи. Растет число публикаций и их объем, но наряду с ними расширяются приемы, дезинформации, усиливаются клевета и злостные измышления. В нарушение установившейся традиции появляются заметки и о Советском Военно-Морском Флоте. Иначе быть не могло, в частности, после выступлений Министра Обороны СССР Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского, который писал:

«Победу в современной войне можно завоевать только объединенными усилиями всех видов Вооруженных Сил и родов войск, которые должны, следовательно, получить надлежащее развитие». Какой именно путь избран для надлежащего развития нашего военного флота, видно из дальнейшего. «Военно-Морской Флот, основу вооружения которого теперь составляют подводные лодки, оснащенные атомными двигателями, ракетами и самонаводящимися торпедами с ядерными зарядами, получил возможность вести эффективную борьбу с флотом противника на дальних подступах к нашему побережью».

Появление статьи в «Нью-Йорк геральд трибюн» уже после принятия конгрессом США астрономического военного бюджета (свыше 48 млрд. долларов) показывает, что со старой традицией покончено. По-видимому, теперь невозможно добиться пропагандистских целей одним игнорированием Советского Военно-Морского Флота или сезонным появлением перископов. Приходится прибегать к активной дезинформации и лжи, независимо от календаря комиссий конгресса, пользуясь каждым удобным случаем.

Такой случай представился в связи с Днём Военно-Морского Флота и прибытием Н. С. Хрущева на берега Баренцева Моря и посещением им хозяйственных, культурных и оборонных объектов нашего Крайнего Севера. Однако ознакомление с нью-йоркской газетой показывает, что основные события этих дней прошли в публикуемых сообщениях телеграфных агентств, а редакционная статья обязана своим появлением в свет выступлению на празднике Главнокомандующего ВМФ адмирала флота С.Г. Горшкова, или, если быть точным – только одной его фразе о том, что «Советский Военно-Морской Флот ныне более современен, нежели флот любой капиталистической страны».

Такое официальное заявление, по-видимому, переварить было невозможно, и, выйдя из равновесия, редакция «Нью-Йорк геральд трибюн» бросилась опровергать, искажать и внушать сомнения с таким старанием и эмоциональностью, что, независимо от главной своей цели, выдала истинное смятение и тревогу не только редакции, но и тех кругов США, которые стоят за её спиной.

Апелляция к исторической эрудиции читателей газеты — прием не новый. С одной стороны, он льстит подписчику, а с другой — как бы подтверждает, что газета оценивает выступление адмирала флота С. Г. Горшкова с позиций научного историцизма.

Но как быть, если многие американцы знают, что в 1863—1864 гг. две русские эскадры скрытно пересекли Атлантический и Тихий океаны и почти одновременно появились у берегов Северной Америки и тем самым сорвали английскую блокаду тех городов, которые воевали за прекращение работорговли и за объединение штатов. Блестящий манёвр, выполненный с такой точностью в век, когда не существовало радиотелеграфа (кронштадтская эскадра адмирала Лесовского пришла в Нью-Йорк 24 сентября 1863 г., а эскадра Попова из Владивостока во Фриско — 27-го того же месяца), оказался не менее блестящей политической демонстрацией, которая выручила САСШ из весьма затруднительного положения.

Уже через неделю ошеломленный лондонский «Таймс» писал в редакционной статье (от 2 октября 1863 г.), не скрывая желчного раздражения по поводу восторженных манифестаций в Нью-Йорке: «Муниципалитет и высшая буржуазия осыпали всевозможными почестями русских офицеров. Процессии, обеды, балы, серенады, все средства пущены в ход, чтобы показать, до чего были рады американцы…». Восторг выражала не только буржуазия, но и простой народ Северных Штатов во всех городах атлантического и тихоокеанского побережья, куда заходили русские корветы и фрегаты. Нынешние редакторы «Таймса» могут быть довольны, так как сейчас доносятся из Нью-Йорка в адрес наших моряков другие серенады, вроде редакционной статьи «Нью-Йорк геральд трибюн».

Однако упомянутый эпизод нельзя было вычеркнуть из истории не только из-за серьезных политических последствий русской помощи. Сохранились и большая литература, и другие исторические материалы, относящиеся к «Американской экспедиции русского флота 1863—64 гг.», которые широко известны интеллигенции США, не говоря уже о «людях, знающих морскую историю».

А между тем перед авторами статьи стояла невероятно трудная задача — не только оболгать тех, предки которых оказали такую помощь США, но и убедить читателей в том, что наши люди, добившиеся полета первого космического корабля Гагарина и семнадцатикратного орбитального облёта земного шара Титовым, «не были новаторами в области приёмов ведения морской войны, они при случае проявляли себя умными имитаторами».

Подобное обобщающее заключение и фальсифицированная подача исторических фактов вынуждают нас дать несколько пояснительных комментариев. Иначе неподготовленный читатель может остаться в недоумении, потому что степень искажения современной и исторической действительности изрядно замаскирована.

Комментарий № 1

Начисто забыв о Чесме, о победах Ушакова и Сенявина в Средиземном море или Грейга и Лазарева при Наварине и о многих других известных сражениях, газета начинает исторический экскурс с Синопского боя. Возможно, что в угоду тем соотечественникам, которые ещё помнят рассказы о русских фрегатах в американских портах. Синопский бой назван «подвигом, которым русский флот открыл новую эру в войне».

Выбор этого эпизода, очевидно, не случаен, так как он широко известен по обширной литературе и даже по кинофильмам. Кроме того, нынешнее шефство американских адмиралов над турецким флотом делает эту тему злободневной, особенно, если задним числом пожалеть турок и припугнуть их северным соседом. Очевидно, поэтому лицемерно-объективный тон быстро сменяется преднамеренной и грубой ложью. Ни слова не сказав о том, что нахимовской эскадре пришлось драться не только с кораблями турок, но и одновременно с береговыми батареями Синопа, прикрывавшими свои фрегаты стрельбой калеными ядрами, авторы статьи весь успех русских моряков относят к использованию бомбических орудий. Заканчивается тот эпизод, без ссылки на источники, злорадной сентенцией — «поражение турок у Синопа описывалось «как бойня, а не как бой…».

Знакомая формула, хотя авторы её деликатно не указываются. Выражение «Massacre de Sinop» (франц. «Бойня, резня в Синопе») было пущено в ход английской прессой по сигналу британского посла в Константинополе лорда Редклифа. Оно обошло весь мир и особенно часто выкрикивалось в парламенте Англии для взвинчивания общественного мнения перед официальным вступлением в войну против России. Но главная причина изобретения этой легенды о «бойне» вместо «боя» заключалась в стремлении отвлечь внимание от позорного факта бегства из-под огня командующего турецкими силами. Не было случая в истории войн, чтобы соединение, брошенное своим вождём, выигрывало сражение. И пикантность данного события заключалась именно в том, что фактическим командующим турецким флотом был британский советник кэптэн Адольф Слейд, получивший от султана титул Мушавер-паши. Кстати, для сведения военных историков из редакции «Нью-Йорк геральд трибюн», корабль, на котором сбежал слабонервный Слейд, был самым сильным в турецком флоте паровым фрегатом «Таиф», вооруженным теми самыми бомбическими орудиями, о которых сокрушаются авторы статьи.

Так обстояло дело с «Massacre de Sinop», и никому не дано отнять славу у наших черноморцев. Но коль скоро газета завела разговор о поражении турецкого флота, то невольно вспоминается одна историческая закономерность. Каждый раз, когда Турция вверяет свои вооруженные силы в руки лицемерных иностранных попечителей и эгоистичных союзников, дело заканчивается плачевно. Так было не только при Синопе, но и в следующей войне с Россией 1877—78 гг., когда ещё молодой капитан-лейтенант С. О. Макаров своими катерами выгнал из Черного моря броненосные эскадры османского флота, впервые в мире применив торпеды. Напомним, что турецким флотом командовал следующий английский наймит кэптэн Гобарт, который в молодости участвовал в блокаде САСШ, а перейдя на службу к султану, получил от него полного адмирала и именовался Гобарт-паша.

Так было и во время первой мировой войны, когда английских инструкторов сменили германские. В наши дни, после смерти Ататюрка, вооруженные силы почти вконец разоренной Турции стеснены на аэродромах и рейдах самолетами и кораблями США, а на остальные объекты, вроде радарных станций на вершинах Анатолийского Тавра, или на ракетные площадки туркам вход вообще запрещен. Пока этот «новейший» опыт, помимо общего обнищания государства, отмечен только бесславным истреблением двух или трехкратного состава турецкой пехотной бригады во время интервенции в Южной Корее и… не менее бесславной деятельностью шпионской авиачасти 10—10 в Адане, откуда начинал развертывание в свой последний полёт лётчик-шпион Пауэрс.

А между тем достаточно вспомнить ионические победы адмирала Ушакова, командовавшего соединенным русско-турецким флотом, впечатление, произведенное на восставшего против Порты Ибрагима-пашу высадкой русского десанта на берегах Босфора, и, наконец, помощь, оказанную молодой Советской Республикой Кемаль-паше в критические моменты турецкой революции, — и станут ясными уроки истории.

Комментарий № 2

Начав в Синопе с «ура» и кончив «за упокой», редакция «Нью-Йорк геральд трибюн» со злорадным удовольствием перескакивает к поражению русского флота в войне с Японией в 1905 году.

В истории армий и флотов любого государства есть такие страницы, которые народ охотно предал бы забвению. Но исторические события нельзя произвольно отбирать, упраздняя или искажая. В противном случае это уже не будет подлинной историей. Причины поражений или боевых неудач бывают различными. Мы не забывали тяжелые страницы русско-японской войны, изучали их и публиковали результаты, но никто не сказал точнее и яснее, чем В. И. Ленин: «Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению». Что же касается эскадры Рождественского, то еще до падения Порт-Артура В. И. Ленин предсказывал: «… идущая к нему на помощь эскадра не имеет ни малейших шансов не то что на успех, но даже на то, чтобы дойти до места назначения…». При этом В. И. Ленин ни разу не упрекнул экипажи кораблей, посланных авантюристическими политиками на верную смерть, и только пожалел о тысячах бесцельно погибших молодых жизней. Даже противники признавали за русскими моряками исключительную стойкость и многочисленные примеры героизма. Когда стали известны письма Рождественского, адресованные его жене (с Мадагаскара), оказалось, что он совершенно ясно сознавал, что идёт к неизбежной гибели. Беспрекословное подчинение приказу оказалось сильнее гражданского долга перед народом у человека, от которого зависела жизнь не только его самого, но и нескольких тысяч моряков.

Это отнюдь не оправдывает верного царю адмирала. Нам приходится напомнить (в связи с дальнейшим), что, зная о фатальном для эскадры конце, он ни разу не пытался уклониться от выполнения бессмысленного приказа, также, как, впрочем, уклониться от ответственности за трагический конец. А те, кто охотно вспоминают мрачное происшествие 57-летней давности, забывают не только о героизме русских моряков в бою, но и о том, что организация перехода 2-й Тихоокеанской эскадры стала в последующие годы предметом изучения всех морских академий, а погрузка угля в океане с транспортов была специальной главой в учебниках «Морской практики» флотов всех стран, включая и флот США.

Но особенно удивляет в этой статье тот факт, что пишущие забыли собственную историю, причем более свежую в памяти, так как от трагического рассвета над Пирл-Харбором 7 декабря 1941 г. их отделяет только двадцать лет. Однако об этом поговорим дальше.

 

Продожение статьи И.С. Исакова

“Красная звезда”, 13 августа 1962 г., стр. 5.

 

 

Мы, конечно, знаем о вероломстве японского нападения на Пирл-Харбор, так же как и о мужественном поведении тех американских моряков, которые боролись за живучесть подбитых кораблей, не приведенных в боевую готовность по вине начальства, так же как о беспомощности самолетов, не подготовленных к отражению атаки. Но в целом разгром тихоокеанского флота США в его главной базе — такое беспрецедентное поражение, которое имеет очень мало смягчающих обстоятельств.

Дело не только в том, что были уничтожены или выведены из строя главные силы флота (4 линкора потоплены; тяжело повреждены — 4 линкора, З крейсера и 3 эсминца, помимо вспомогательного флота: около 200 уничтоженных самолетов и 4.575 убитых и раненых). По счастливому совпадению (или, вернее, недоразумению) в базе не оказалось авианосной эскадры, которую ожидала такая же участь.

Это была неизбежная расплата за двусмысленную политическую игру советников президента с Японией, за их попытки направить ее агрессию против Советского Дальнего Востока и за высокомерие в отношении к противнику, так как считалось, что он «не посмеет напасть на Пирл-Харбор». Не меньшее высокомерие было проявлено генеральным штабом США по отношению к подчиненным командующим, а преступная беспечность почти на всех ступенях военного и военно-морского командования и штабов может только вызывать недоумение. Начальника морского штаба не тревожат в театре в критический момент. Офицер закрывает вахту радара после того, как станция обнаружила «непривычно большое число самолетов, приближающихся к базе». Трудно перечислить все позорные или криминальные случаи, потонувшие в многочисленных томах расследований и допросов, подтверждающих несостоятельность всей системы управления и подготовки к войне. Но особо невероятным является тот факт, что безнаказанное нападение японского флота произошло в условиях, когда американцы располагали дипломатическим шифром противника и читали все совершенно секретные телеграммы одновременно с их адресатами. Больше того, этим же шифром были переданы (и приняты разведкой США) кодовые сигналы, означавшие момент разрыва дипломатических отношений. Объективные историки вынуждены признать, что ознакомление с материалами допросов расследования катастрофы в Пирл-Харборе не дало примеров моральной безупречности тех, кто были виновниками разгрома. Счастье их, что под предлогом опасности раскрытия военной тайны следственные органы скрыли тогда показания генералов и адмиралов от американского народа.

Но если кто-либо скажет, что поражение в Пирл-Харборе послужило уроком, после которого вопиющие провалы уже были невозможны, то из числа других происшествий мы можем напомнить почти анекдотический случай, происшедший во время опеации по обратному захвату о. Кыска в августе 1943 года.

Блокировав занятый японцами остров, американские силы подготовили классическую десантную операцию с предварительным подавлением обороны противника бомбардировками с воздуха и огнем линейных кораблей, продолжавшимися в течение 18 суток. Когда же американцы, наконец, решились на штурм острова и под прикрытием огня авиации и флота высадили большой десант в составе до трех дивизий (34.000 человек), оказалось, что ни одного японца на острове нет. Несмотря на блокаду, противник, воспользовавшись туманом и абсолютно неудовлетворительной службой разведки и дозоров США, давно уже благополучно эвакуировался с острова. Ни один флот, армия и авиация не имеют в своих анналах 18-дневной войны с ветряными мельницами.

Причины поражений и боевых неудач бывают различные. Нам кажется, что сопоставление приведенных случаев достаточно иллюстрирует этот тезис. Поэтому излишне упоминать другие примеры.

 

Комментарий № 3

Подготавливалась первая мировая война. Американская буржуазия знала, что страна не готова вступить в войну, но свою долю при переделе мира терять не собиралась.

Поэтому, торгуя одновременно с Антантой и с германской коалицией, она в то же время исподволь, но скрытно от народа готовила свою военную промышленность и вооруженные силы.

Когда осенью 1914 гола британский флот, не подготовленный к минной войне, срочно приобрел у России тысячу шаровых мин, так как в русском военном флоте минное дело стояло на самом высоком уровне, американцы, узнав об этом, поспешили купить образцы всех русских мин и тралов и пригласили русских инструкторов для обучения своих моряков. Были приобретены также чертежи и новые гидросамолеты типа М-5, а затем и М-9, построенные Д. П. Григоровичем и считавшиеся бесспорно лучшими в мире. Всё это делалось в тиши политических кабинетов и штабов, почему американские граждане знали только названия своих фирм, строивших самолеты, но не имена авторов проектов.

Нужно ли напоминать, что ещё в предшествующие годы «макаровский» бронебойный колпачок был принят для снарядов главного калибра всех иностранных флотов. Линкоры США не составляли в этом исключения. После того как стало известно, что на первых русских дредноутах типа «Севастополь» (закладки 1909 года) намечено установить  трёх-орудийные башни 12-дюймовой артиллерии, к чему весьма скептически отнеслись в Англии и Германии, американский флот тотчас перенял русское новшество, и на новых линкорах «Оклахома» (заложен в 1912 году) и «Невада» нижние башни были приняты трёх-орудийными.

Позднее американцы переняли большие дальномеры, вмонтированные внутрь задней части этих башен, что делало их автономными в бою в случае выхода из строя главного дальномерного поста.

Подобных примеров можно привести много. Конечно, не все русские новшества стали предметом подражания, и, в частности, однажды флот США допустил большой просчет. Как только сильнейшие флоты мира увидели, чем кончился эксперимент с большим эскадренным миноносцем «Новик», спроектированным в России (самым быстроходным и сильным для своего времени) и ставшим родоначальником нового класса кораблей, промежуточным между миноносцами и легкими крейсерами, все флоты, кроме американского, приступили к постройке подобных эсминцев. Британскому флоту в этом деле тоже принадлежит приоритет, но не изобретения проекта корабля, а наименования его класса: «destroyers». Турбинные механизмы и нефтяное отопление не были проблемой для американских кораблестроителей, но они не поняли дальнейшую эволюцию русских «Новиков», вызванную новыми условиями войны на море, и вплоть до конца войны продолжали строить сериями до ста единиц эсминцы с четырьмя торпедными аппаратами и лишь с тремя пушками на борт.

В разгар революционных событий с верфей Ревеля вышли и приняли участие в боях с немецким флотом в 1917 г, «Изяслав» и «Автроил», имевшие 5-пушечный бортовый залп и только два торпедных аппарата. Если сейчас, 45 лет спустя, перебрать в памяти дестройеры и лидеры всех флотов мира, то станет ясным, что вытеснение торпедных труб артиллерийскими установками началось с их русского прототипа «Изяслав», который доблестно воевал во второй мировой войне под именем «Карла Маркса».

Естественно, что рождение и развитие новых боевых средств непреложно создавало новые методы их использования, то есть новую тактику. Так было с артиллерией линкоров, с новыми эсминцами, с гидроавиацией, с их взаимодействием в бою, и каждый раз новые русские инструкции и уставы или передавались флоту США, как союзнику, или выкрадывались его агентами. В багаже дезертиров после Великой Октябрьской социалистической революции было много полезных данных для заимствования американцами, о чем может немало рассказать редакции «Нью-Йорк геральд трибюн» мичман Северский (ставший в США майором де-Северски), который, будучи посланным Советской властью как доверенное лицо, обманул это доверие, дезертировал, изменив Родине, и стал советником генерала Митчела, а позже — президента Трумэна.

Северский — мелочь. Но как может редакция крупной американской газеты писать о том, что «русские не были новаторами в области приёмов ведения морской войны», если ещё летом 1917 года, когда революционные матросы вышвырнули Колчака из Севастополя и для его спасения Керенский переправил этого адмирала в США, американское правительство предложило ему на выбор несколько ответственных  должностей? Сейчас суть дела не в том, что Колчак предпочел роль душителя революции, а в самом факте стремления военного командования США использовать русского адмирала в качестве своего союзника.

 

Комментарий № 4

Наконец, поговорим о последней войне. Для научного анализа итогов любой войны, при оценке действий тех или иных видов сил решающим критерием всегда являлась полнота и своевременность выполнения стратегических задач, возложенных на данные силы по плану ведения войны. При этом приходится подсчитывать затраченные усилия, так как одна и та же задача может быть решена путем большего или меньшего расхода сил и средств. Как качественные, так и количественные показатели имеют своё значение, однако во всех случаях конечная оценка будет определяться степенью достижения тех целей, которые определялись поставленной задачей.

Переходя ко второй мировой войне, «Нью-Йорк геральд трибюн» утверждает, что Советский Военно-Морской Флот будто бы «не представлял собой серьезного фактора, хотя Германия находилась в затруднительном положении на море и могла стать уязвимой при активном использовании морской мощи вдоль берегов Балтийского и Черного морей». Непонятно только, почему эти «затруднения» не использовали большие флоты Англии и США, не высадив десантов вплоть до июня 1944 года для открытия второго фронта.

Все наши флоты имели главной задачей защиту стратегических флангов Советской Армии, упиравшихся в побережье не только Черного и Балтийского, но и Баренцева морей. Такая задача определялась тем, что судьба войны решалась Советской Армией на полях Восточной и Центральной Европы, о чем авторы статьи абсолютно забыли, начисто исключив даже упоминание о местоположении фронтов, главных направлений и о динамике перемещения центра тяжести второй мировой войны в целом. Почему забыли – понятно.

Иначе пришлось бы упомянуть о тех силах, которые приняли на себя главный удар гитлеровской военной машины, достигшей своей наивысшей мощи после эффектных побед на Западе.

Для того, чтобы Советская Армия могла без помех оказывать миру самоотверженное сопротивление и от мощных контрударов последовательно перейти к грандиозному контрнаступлению, решившему судьбу всех стран, в том числе и США, – командование фронтов и армий, выходивших флангами на берега моря, должно было быть уверено, что противник не обойдет их своими десантами и ударами по глубине не лишит устойчивости фланговые группировки.

Так вот, эта задача была успешно решена нашими флотами, и ни разу, ни на одном театре морскому противнику не удалось серьезно потревожить наши армии. Если один или два раза германским рейдерам удавалось скрытно проникнуть в глубь нашей операционной зоны и обстрелять о. Диксон или сбросить мины у входа в Карское море, то об этих авантюрах наша армия узнавала только из месячных сводок.

Эта главная задача понималась флотом очень расширительно, так как, помимо непосредственной поддержки приморских флангов армий огнем корабельной артиллерии и морской авиации, осуществлялся контроль прибрежных вод небольшими подводными лодками, дозорами надводных кораблей и гидросамолетов, а также постановкой минных заграждений на угрожаемых направлениях. И, очевидно, ни одного гитлеровского флагмана не устраивала перспектива тактического соприкосновения с нашими торпедными катерами и штурмовиками, особенно после первых потерь немцев при попытке высадиться на островах Рижского,

 

(Окончание следует)