Приводим фрагмент книги А.А. Закаряна “Трагедия армянского народа в оценке русских литераторов” (Ереван, 2003 г.). Сноски приводятся сразу под каждой страницей, как в книге, их нумерация сохранена. О А.П. Кулебякине – http://crossroadorg.info/kulebyakin-1-5-2025/
Данная страница это попытка восполнить отсутствие в Санкт-Петербурге и других городах России изданной на русском языке в Ереване в 2003 году книги Анушавана Азарапетовича.
А. Кулебякин и армянская общественность
А.А. Закарян
(с. 230-260)
После ухода русских войск из Закавказья А. Кулебякин обосновывается в Тифлисе, где в то время сильны были антиармянские настроения. В этой связи уместно привести высказывание С. Городецкого: «Еще сильнее зашипели черносотенцы из подворотни Русского клуба. Страшно смотреть, до чего дошла общественная рознь… Русский клуб играет крайне мрачную роль в Т[ифлисе]. Оттуда ползут слухи о предстоящих погромах. Там куются крылатые слова вроде: «недорезанный народ» (про армян), и создаются государственные истины вроде той, что «нам нужна Армения без армян». Усы Вильгельма торчат из Русского клуба, и именно оттуда раздаются вздохи о непобедимости германцев и праздности борьбы» [29].
Вот в такой атмосфере общественно-политической жизни Тифлиса разворачивалась деятельность А. Кулебякина. Он принимал активное участие в работе «Цеха поэтов», созданного и возглавляемого С. Городецким. Как было отмечено выше, «Цех» был одним из отделений объединения «Артистериум», созданного в конце марта 1918 г. при журнале «Ars».
Участники собирались каждую среду — главным образом в музыкальной студии виолончелиста Н. Бендицкого,
– – –
29 Армянский вестник, 1917, № 1, с. 15.
на квартирах С. Городецкого и А. Кулебякина [30], читали свои произведения, слушали интересные лекции на различные литературные темы. На «средах» всегда было многолюдно: кроме самих участников, бывали и гости — профессор консерватории Ф. Гартман, музыкант Н. Черепнин, грузинские поэты Т. Табидзе, П. Яшвили, В. Гаприндашвили, тифлисские футуристы во главе с А. Крученых. Сохранились интересные сведения об участии в них и Ов. Туманяна [31]. Вот что пишет о Кулебякине в своих воспоминаниях поэтесса Р. Погосян: «Во время очередного собрания («Цеха поэтов»— Ан. З.) с чтением своего стихотворения об Армении выступил поэт-генерал Александр Кулебякин — очень уважаемый человек, который, несмотря на возраст, был одним из активных членов «Цеха» [32]. А. Кулебякин был в числе членов «Цеха», подписавших письмо в защиту С. Городецкого от клеветнических нападок Г. А. Харазова? [33].
А. Кулебякин поддерживал дружеские отношения со многими представителями армянской культуры, литературы, общественно-политическими деятелями. Особенно близкие отношения сложились у него с великим армянским поэтом Ов. Туманяном. По всей вероятности, их дружба зародилась еще в ноябре-декабре 1914 г., когда Ов. Туманян вместе с писателем А. Ширванзаде, инспектором тифлисской школы Нерсисян Овсепом Хунунцем, священником Никогайосом Бавояном, юристом Смбатом Хачатряном, епископами Месропом и Хореном выехал на фронт: целью их выезда на место
– – – –
30 «— Цех поэтов. Сегодня очередное собрание на квартире А. Кулебякина, Коргановская 18, кв. 2, в 7 ч. веч.» (Слово, 1.Х.1919; 15.Х.1919; 5.1.1919; 19.1.1919).
31 Об этом более подробно см: Закарян Ан. Основанный С. Городецким в Тифлисе «Цех поэтов» и его сборник «Акмэ», с. 44-56.
32 Погосян Р. Ардзаганк. Ереван, 1973, с. 49 (на арм. яз.)
33 Закавказское слово, 15.II.1919.
военных событий были встречи со сражающимися на фронте армянскими добровольцами, ознакомление с общим положением дел. Ов. Туманян с подобной же миссией был, в частности, в Ване и в июне 1915 года, вместе с Овсепом Хунунцем и доктором философии Ервандом Франгяном [34].
Заметим, кстати, что маршрут вышеназванных армянских деятелей по Западной Армении совпал с той же дорогой, по которой весной 1913 г. прошел Т. Ольгенин. Выводы, сделанные русским публицистом после этой поездки, о которых мы подробно уже писали, подтверждаются путевыми заметками Ширванзаде «По местам войны» (1915 г.).
Нововыявленный нами фактический материал свидетельствует, что, приезжая с фронта в Тифлис, поэт-генерал часто встречался с Туманяном, поддерживал с ним переписку. В интересных воспоминаниях «Об Ованесе Туманяне» известный армянский писатель Дереник Демирчян писал: «Его (Туманяна — Ан.3.) дом был местом встреч даже в те дни, когда он отсутствовал из дома или города. С ним имели дружеские или иные связи политические, культурные деятели, торговые люли, не говорю уже о представителях искусства и литературы. Хватало в последние годы и военных. К нему обращался полковник, не то генерал, Кулебякин, который на Ванском фронте стал знакомиться с армянскими древностями и с армянами начал писать поэмы из жизни Вана» [35].
До нас дошел рукописный «подстрочный» и «дословный» перевод сочинения Туманяна «Последний день» [36]. С большой долей вероятности можно предположить, что перевод сделан
– – – –
34 Карапетян Л. Общественная деятельность Ованеса Туманяна (фрагменты). Ереван, 1992, с. 113—156 (на арм. яз.); Гарибджанян Г. Б. Добровольческое движение армян в 1914—1915 т. и Ованес Туманян, — ИФЖ, 1997, № 2, с. 98 (на арм. яз.).
35 Туманян в воспоминаниях современников. Ереван, 1969, с. 37 (на арм. яз.).
36 Музей Ов. Туманяна, Книга поступлений (далее — КП) № 1073/2751.
или самим А. Кулебякиным, или же по его просьбе, так как текст находится в общей папке материалов, которые 20 июня 1986 г. дочь поэта Тамар Туманян передала в дар Музею Ов. Туманяна. 10 января 1917 г. полководец с дарственной надписью («Ованесу Туманьяну поэту Армении от сердца автора Александра Кулебякина. 10/I. 1917. Тифлис») подарил Ов. Туманяну свою книгу «Гребеничка в плену. Казачья старина» (Владикавказ, 1913) [37].
Как уже говорилось, В. Брюсов в 1916-1917 гг. побывал в Закавказье — в Тифлисе, Ереване, Эчмиадзине и Баку, прочитал ряд лекций, в частности, об армянской поэзии. Вся закавказская интеллигенция была под впечатлением этих выступлений. В конце февраля 1917 г. печать сообщала о предстоящем приезде в Тифлис В. Брюсова и Ю. Веселовского и чтении ими лекций [38]. Ов. Туманян 24 февраля телеграфирует В. Брюсову: «Правление общества писателей просит Вас <в> Тифлис <на> вторую неделю после Пасхи. Ждем <с> нетерпением» [39].
А. Кулебякин был в курсе всего происходящего. Так, 29 января 1917 г. в письме Ов. Туманяну русский генерал пишет: «… Завтра хочу пойти на последний вечер Игоря Северянина, чтобы иметь собственное представление о нём… [40] Кажется, не придется послушать В. Брюсова» [41], а 28 февраля того же года отмечает: «Жалею, что мало пришлось повидаться. Сегодня уезжаю в Игдырь. Книжка стихотворений о Ване скоро выйдет, Хотелось бы лично познакомиться с В. Я. Брюсовым,
– – – –
37 Там же, личная библиотека, 8/767. См. также: Личная библиотека Ованеса Туманяна в Ереване. Библиографическое описание. Кн. 2. Книги на русском языке, ч. I, А-М, с. 380/
38 Оризон, 22.II.1917.
39 Туманян Ов. Полное собр. соч. т. десятый, с. 261.
40 О тифлисских «поэзовечерах» И. Северянина подробно см.: 3акарян Ан. Русские писатели в Закавказье и армянская литературная жизнь (1914—1920), с. 16-20.
41 Музей Ов. Туманяна, КП № 1072/2740.
но не знаю, удастся ли мне приехать к Пасхе: зависит от наших военных дел» [42].
В этот же период Кулебякин пишет состоящее из 6 частей произведение «Крест Масиса. Две легенды» с посвящением армянскому поэту: «На добрую память сердечно уважаемому поэту Армении Ованесу Фаддеевичу Туманяну преданный автор. А. Кулебякин. 9. IV. 1917 Тифлис» [43].
Строки Кулебякина не могут оставить читателя равнодушным:
Величаво мрачен и прекрасен
С юга конус снежного Масиса.
Он вдали похож на великана,
Выше груди вгрузнувшего в землю.
Он собой долину замыкает,
По бокам ее два гребня лавы,
Как его протянутые руки.
Широки его громады плечи,
Страшно грудь могучая изрыта,
Головою шею придавило,
Шлем-вершина на брови надвинут.
Из-под шлема из очей закрытых
Светлых слез источники струятся
И сбегает речкой серебристой
Между рук, простертых над долиной.
Рядом с ним пониже малый конус —
Точно шлем другого исполина.
Грозно спят чудовищные горы.
Великан Масис не шевелится,
Великан Масис молчит и дремлет
Затаив могучее дыханье, —
Ожидает часа пробужденья…
Обосновавшись в Тифлисе, А. Кулебякин чаще стал
– – – –
42 Там же, КП № 1072/2742.
43 Там же, КП № 1072/2748.
навещать великого армянского поэта. Интересные воспоминания об этой поре оставил поколениям Джалал Тер-Григорян (Саллюмян). В своих воспоминаниях он писал: «У Туманяна часто видел также генерал-майора А. П. Кулебякина, который был командиром дивизии, затем корпуса, на Кавказском фронте, в районе Вана. Он был одновременно поэтом. Написал поэму «Дверь Мхера», ряд стихотворений под общим заголовком «Отзвуки Вана», которые изданы отдельным сборником. Он часто бывал у Туманяна, конечно, не как генерал, а как поэт. Он очень высоко оценивал нашего поэта, с теплым уважением относился к нему и свою поэму «Нанэ» («Ахлатская поэма», которая напечатана в сборнике «Джейран», изданном в Батуми) посвятил Туманяну. Беседы с Александром Кулебякиным также носили чисто литературный характер. Однажды Туманян прочитал переведенного им «Утопленника», не сообщив, что это «Утопленник» Пушкина. Кулебякин, не знавший армянского, прослушав 2—3 куплета, сразу же сказал:
— Это «Утопленник» Пушкина.
Он, конечно, это понял по размеру, ритму и соответствующему произношению. Затем беседа продолжалась вокруг Пушкина. Туманян говорил, что русские не имели более талантливого поэта, чем он, до сих пор. Кулебякин был согласен, что Пушкин действительно великий поэт, но был и более великий, чем он, и, кажется, ждал, что мы отметим более великого, чем Пушкин, поэта. Мы не догадались, на кого намекает Кулебякин, и он отметил неизвестного автора созданной в XII веке поэмы «Слово о полку Игореве».
Забыл сказать, что и Кулебякин со своей стороны мастерски продекламировал стихотворение, посвященное пляске «Камаринская» или «Трепаку», которое своим ритмом, тактом напоминало мелодию этого танца: сам же во время чтения своей мимикой и движениями, казалось, танцевал сидя» [44].
Вспомним также свидетельство дочери поэта Нвард Туманян: «Утром (13 января 1919 г. — Ан. З.) к отцу зашли
– – – –
44 Туманян в воспоминаниях современников, с. 409.
французский консул Поль Дюбуа и генерал Кулебякин» [45].
В феврале-марте 1919 г. как уже было сказано, торжественно отмечается 50-летие со дня рождения Ов. Туманяна. Весьма активное участие в чествовании принял и А. Кулебякин.
20 февраля поэта посетила делегация «Цеха поэтов», в том числе А. Кулебякин, а 26 февраля на 24-ом заседании «Цеха поэтов», посвященном юбилею Ов. Туманяна, А. Кулебякин прочитал свое стихотворение — «Ованнесу Туманяну. 20-го февраля 1919-го года. Сонет акростих». Армянский поэт был представлен как гражданин, разделяющий горе и радость родного народа. Обращаясь к Туманяну, Кулебякин вопрошает:
О чем грустишь, задумчивый поэт?
В твоих глазах мы видим тень укора.
Армянский бард! Ты грустен, что не скоро
Народам Бог пошлёт покой от бед.
Стихотворение пронизано верой в будущее армянского народа:
Но это будет: стихнут волны спора,
Едва в сердцах забрезжит новый свет —
Святой огонь. Уже полсотни лет
Тоска о нем твои туманит взоры.
Уныл наш мир, как темный, жуткий лес,
Могила грез, святилище обмана.
А всё ж и в нём сквозит лазурь небес.
Нет! не померкнет солнце Айастана! –
Яснеет даль: ты видишь, Ованнес?..
Не умолкай: нам нужно Туманяна!! [46]
– – – –
35 Туманян Н. Воспоминания и беседы, с. 173.
36 Музей Ов. Туманяна, КП №1072/2744; МЛИ, ф. Ов. Туманяна, № 1299. В МЛИ хранятся два экземпляра машинописи стихотворения с подписью Кулебякина. На одном из них карандашом в верхнем углу страницы написано: Л. С. Лисициану автор. 27/II». Внизу, также карандашом, приписано: «Прочитано автором юбиляру на заседании тифлисского цеха поэтов 26 февраля 1919 г. в честь О. Ф. Туманяна, где ему было поднесено звание почетного члена цеха. А. Кулебякин. 27/II».
Как свидетельствует Нвард Туманян, теплая дружба продолжалась и в 1919 г. Она писала: «Вечером (24 декабря 1919 г. — Ан. З.) было много гостей — проф. Тотомян, Лисицян, Городецкий с женой, Кулебякин и др. В этот вечер отец прочитал несколько своих новых четверостиший. Впечатление было сильное, всем понравилось. Затем он сам стал говорить о четверостишиях» [47]. Возможно, именно подобные встречи и беседы Кулебякина с Туманяном способствовали проявлению искреннего, неподдельного интереса к малым поэтическим формам — четверостишиям, переводом которых он впоследствии, как увидим, занялся всерьез.
* * *
Сотрудничество А. Кулебякина и Ов. Туманяна было наиболее плодотворно в «Бюро по установлению потерь армян от Всемирной войны». Остановимся на этом подробнее.
28 мая 1918 г. родилась Первая Республика Армения. Новосозданное государство вызвало подъем национально-патриотического мышления.
В этом плане примечательно, что в период подготовки Парижской мирной конференции возникла необходимость представить также сведения об участии армянского народа в Первой мировой войне и понесенных им потерях. 21 ноября 1918 г. (подготовительные работы начались с октября) Совет Союзов Центрального Совета армянских землячеств на общем собрании сформировал «Бюро по установлению потерь
– – – –
47 Туманян Н. Воспоминания и беседы, с. 216,
армян от всемирной войны», председателем которого был избран Ов. Туманян [48]. В протоколе состоявшегося 24 ноября 1918 г. общего собрания Управления земляческих союзов (более 30 представителей), во втором пункте повестки был доклад Ов. Туманяна о созданном Бюро, его деятельности, об организационных вопросах [49]. На состоявшемся 4 декабря заседании Совета Союзов Центрального Совета армянских землячеств был заслушан доклад Туманяна о деятельности Бюро и «решение принято к сведению» [50].
В письме поэта от 14 декабря 1918 г. адресованном полководцу Андранику, читаем: «Наше правительство до сих пор не хлопотало относительно меморандума, представляемого конгрессу (Парижскому. — Ан. З.), не собрало материалов о том, какие потери мы имели или какие насилия свершались над нашим народом. Вынужденно начали мы — Совет Союзов Центрального Совета землячеств. Ныне под моим председательством организовано Бюро и работает оно с энтузиазмом. И правительство дало свою санкцию» [51]. 22 марта 1919 г. известный армянский историк Лео, заведующий историко-политическим отделом Бюро, писал: «Целью предпринятого Армянскими земляческими союзами дела было представить положение армянского народа в период первой мировой войны, т. е. выполненную им роль, понесенные им жертвы, приобретенные права. Будучи уверенным, что наступает великий день окончательной расплаты, армянский народ должен
– – – –
48 О создании, деятельности Бюро подробно см.: Закарян Ан. Поэт-генерал Александр Кулебякин и Армения. — ИФЖ, 2001, № 3. с. 115-126; его же, Участие генерала Александра Кулебякина в работе Бюро по установлению потерь армян от Всемирной войны, с. 155—158: его же, Нововыявленные документы о деятельности возглавляемого Ов. Туманяном «Бюро по установлению потерь армян от Всемирной войны». — ИФЖ, 2002, № 2, с. 271-304 (на арм. яз.); его же, Александр Кулебякин и Армения, с. 40—51.
49 ЦГИА РА, ф. 244, оп. 1, д. 4, л. 83-84.
50 Там же, л. 85.
51 Туманян Ов. Полное собр. соч., т. десятый, с. 299.
представить свои требования мировой инстанции и получить возмещение. Предусмотрено было это большое и общенациональное дело претворить в меморандуме, который должен был быть представлен Армянскому правительству, а оно — посредством своей делегации — Парижскому конгрессу»? [52]
По предварительным расчетам предполагалось, что эта акция потребует почти полмиллиона рублей. Было создано 4 отдела, руководителями которых назначаются известные общественно-политические деятели. Обязанности и должности были распределены следующим образом. Историк Лео, заведующий историко-политическим отделом, должен был представить историю «Армянского вопроса». Второй отдел — военно-исторический — должен был представить участие армянских вооруженных сил, армянского народа в мировой войне, показать значение этого участия. Предварительно, до того, как найти подходящего заведующего отделом, «временно вместе с несколькими военными руководит Тиг. Бегзадян» [53], однако спустя некоторое время удостоился чести возглавить этот отдел генерал А. Кулебякин. Экономический отдел призван был подсчитать потери армянского народа в Первой мировой войне — отделом должен был заведовать Христ. Вермишян, но вскоре его заменил Аш. Атанасян. Четвертый отдел — уголовно-следственный — обязан был вскрыть и запротоколировать факты всех имевшихся убийств и резни во
– – – –
52 ЦГИА РА, ф. 221, оп. 1, д. 143, л. 29. См. также: Документы — 1. Лео. О путях в Армении и об оборонительных средствах этой страны. Сост. А. Газиян, А. Калантарян. Ереван, 1999, с. 20 (на арм. яз.).
53 Затем Т. Бегзадян «взялся за организацию канцелярии и руководство всеми делами Бюро в качестве «представителя канцелярии». В письме к премьер-министру Республики Армении Р. Качазнуни от 21 января 1919 г. Т. Бегзадян подробно представляет цель и организационную работу Бюро, при этом просит «авторитетное содействие» — ЦГИА РА, ф. 221, оп. 1, д. 31, л. 39-40. См. также: Аветисян Г. Победа национального единства армян. Май 1918 гола. Ереван, 1998, с. 251—255 (на арм. яз.).
время турецких наступлений; отделом должен был заведовать Т. Иоаннисян.
Как видим, заведующего военно-историческим отделом «долго» выбирали, в конце концов нашли достойную кандидатуру в лице русского поэта-генерала. Секретарь этого отдела Л. Лисицян в 1920 г. написал исторический очерк «Участие армян в мировой войне 1914—1918 годов. Военно-исторический обзор. Предварительное ознакомление». Здесь, в частности, есть очень интересные сведения о А. Кулебякине как заведующем отделом. Так, например, Л. Лисицян пишет: «В качестве председателя и главного редактора этой военно-исторической комиссии был приглашен полководец Александр Кулебякин, известный как поэт и романист, который уже опубликовал несколько поэтических произведений об Армении… В то время он был непосредственным участником всей войны на русско-турецком фронте с начала до последнего периода и, имея исключительную память и большой дар большого писателя, действительно должен был считаться наиболее подходящим для составления упомянутой военной истории.
Имело значение и то обстоятельство, что историческое описание и оценка, данные таким нейтральным и авторитетным человеком, как полководец Кулебякин, должны были быть особенно авторитетны и надежны для всех» [54].
Из докладной записки «Национальному бюро Армении» (9 декабря 1918 г.) видно, с какой готовностью и ответственностью подходил А. Кулебякин к выполнению порученного дела:
«Мне поручается составить военно-исторический очерк: «Участие армян в мировой войне 1914—1918 гг.» для представления его на предстоящей мирной конференции. Срок составления — 3 месяца. Срок этот для труда, обнимающего
– – – –
54 ЦГИА РА, ф. 428, оп. 1, д. 77, л. 2-3. Очерк опубликован нами. См.: Участие генерала Александра Кулебякина в работе Бюро по установлению потерь армян от Всемирной войны, с. 159—160.
более чем 4-летний период величайшей из войн, только что закончившейся, ввиду отсутствия в настоящий момент в одном месте готовых, полных и систематизированных материалов, безусловно, мал. В такой срок закончить такой важный труд во всей его полноте, со всеми приложениями, не упустив ни одной важной подробности, невозможно: на одно только собирание и систематизацию материалов должно уйти не менее года. Но серьезная цель представления на мирной конференции народов не позволяет продлить этот срок. Нужно мириться с этим обстоятельством и сообразно составить программу труда, дабы читатели могли получить наиболее полное представление о сути изложения при возможной его краткости.
Участие армян в истекшей войне разделяется на 3 главных периода: 1) период народных восстаний и добровольческих дружин; 2) период регулярных батальонов и стрелковых полков по день ухода с фронта русских войск и сформирования национального корпуса и 3) период последней борьбы армянских войск с турками в районах Карса, Эривани и Баку после ухода русских. Кроме того, вкратце необходимо обрисовать общее политическое положение и русские военные операции, в которых принимали участие армяне, а также роль их в рядах союзников англо-французов, указав количество участвовавших армян, фамилии виднейших деятелей, характер боевой работы, потери и т. п. При такой обширной программе, в виду краткости срока и необходимости большую часть его потратить на исследование материалов, изложение придется по возможности сократить, усилив его выпуклость в той мере, как это будет нужно для того, чтобы возможно ярче представить конференции деятельность армян в истекшую великую войну.
Сообразно с изложенным разработку всех материалов по указанным выше периодам должны взять на себя 3 моих помощника со своими сотрудниками, которые не позже как к середине второго месяца работы должны составить перечневые указатели источников, с указанием к какому времени каждый относится, а также хронологические указатели боевых и других важных для истории событий для каждой армянской части и сведения, в каких операциях и в составе каких войсковых соединений какая часть участвовала. Кроме того каждый мой помощник к означенному времени должен настолько изучить касающийся заданного ему периода материал, чтобы иметь возможность по краткому конспекту доложить его мне в присутствии других моих помощников для окончательной оценки и развития уже в моем изложении.
Работа моих помощников должна вестись в общем контакте не только между нами, но и с историком Лео, обрабатывающим историю общих событий той же войны. Работа эта должна вестись самым интенсивным образом, т. к. времени мало, а подробности программы ее будут разрабатываться постепенно в зависимости от хода дела. Необходимость сохранить срок сбора материалов, невольно заставляет увеличить состав сотрудников, т. к. иначе не управиться. Настоящее весьма трудное в экономическом отношении время, по моему мнению, основанному на моей беседе с моими предположенными помощниками, требует вознаграждения работающих согласно с их положением в работе и постольку, поскольку это вознаграждение по требованиям настоящей жизни является достаточным, выделив из основного содержания деньги разъездные, которые желательно установить посуточно с отдельной оплатой железнодорожных, автомобильных и экипажных переездов согласно представленных счетов. При сем прилагаю на утверждение составленный мною совместно с моими помощниками проект штата и сметы руководимой мною комиссии по составлению порученного мне военно-исторического очерка» [55].
К докладной записке приложен проект «Штата военно-исторической комиссии по составлению очерка «Участие армян в мировой войне 1914-1918 гг.». Согласно этому проекту
– – – –
55 ЦГИА РА, ф.221, оп. 1, д. 37, л. 5.
представлено 19 штатных единиц с ежемесячной зарплатой 20300 руб. (3 месяца составляет 60900 руб.) и «Смета дополнительных расходов» — за 3 месяца — 53000 руб., всего — 113900 руб [56]. Правда, впоследствии этот проект был пересмотрен в сторону некоторого сокращения штатов и сметы.
Уже с 19 декабря в Бюро обращаются поручик Арам Тер-Мкртчян, бывший офицер 1-го Армянского стрелкового батальона Ованес Тер-Григорян, подпоручик Левон Лисицян, предлагая свое сотрудничество в этом отделе [57]. В дальнейшем ряды сотрудников отдела пополняют С. Сергеев, Н. Абазян, М. Валадян, С. Пирумян.
22 января 1919 г. за подписью председателя Бюро Ов. Туманяна было направлено письмо А. Кулебякину:
«Настоящим «БЮРО ПО ИССЛЕДОВАНИЮ ПОТЕРЬ АРМЯН ОТ ВСЕМИРНОЙ ВОЙНЫ» сообщает Вам, что согласно постановлению названного БЮРО Вам поручается руководство военно-историческим отделом для составления очерка об участии армян во всемирной войне. При производстве Вашей работы Вы имеете руководствоваться сметой, представленной Вами и утвержденной постановлением БЮРО. Согласно постановлению Вы приглашаете по своему усмотрению трех помощников и 6 сотрудников, с вознаграждением в пределах утвержденной сметы. Сообщая Вам об этом, БЮРО просит незамедлительно приступить к работе» [58].
Одновременно Ов. Туманян обращается к заведующему военно-историческим отделом архива Грузии генералу С. С. Эсадзе:
«БЮРО ПО УСТАНОВЛЕНИЮ ПОТЕРЬ АРМЯН ОТ ВСЕМИРНОЙ ВОЙНЫ» поручило генералу А. П. Кулебякину составить исторический очерк участия армян в этой войне. Для исполнения этой работы ему необходимы материалы, находящиеся во вверенном Вам Военно-историческом отделе, БЮРО просит не
– – – –
56 Там же, л. 6.
57 Там же, л. 7, 8, 9.
58 Там же, д. 38, л. 3.
отказать разрешить, как генералу Кулебякину, так и его сотрудникам, которым будут выданы соответствующие удостоверения за подписью последнего, разрешить работать в архиве порученного Вам отдела и пользоваться вышеупомянутыми материалами» [59].
В эти же дни Ов. Туманян и А. Кулебякин обращаются с просьбой помочь им материалами к известным военачальникам русской армии — генерал-лейтенантам Д. К. Абациеву, Ф. И. Назарбекову, генерал-майорам М. Н. Морелю, И. В. Ахвердову, М. А. Арешеву, А. К. Багратуни, М. П. Силикову, Даниэль-бек Пирумову, П. К. Пирумову, П. П. Бенефу, Осипянцу, генералу Г. Э. Берхману, полковникам М. Е. Мелик-Мурадову, А. П. Бей-Мамиконяну, Х. Г. Араратову и др.
А. Кулебякин писал (17 января 1919 г.) полководцу Х. Г. Араратову:
«БЮРО ПО УСТАНОВЛЕНИЮ ПОТЕРЬ АРМЯН ОТ ВСЕМИРНОЙ ВОЙНЫ» поручило мне заведывание военно-историческим отделом для составления очерка: «Участие армян в мировой войне 1914—18 гг.».
Вы участвовали в формировании частей армянского корпуса и в его боевых действиях против турок.
Крайне необходимо и ценно было бы получить для составления названного очерка имеющиеся у Вас письменные материалы (как официальные, так и частные) о деятельности частей, находившихся под Вашим командованием, а также Ваше краткое описание событий в хронологическом порядке с Вашим заключением и впечатлениями. Кроме того, желательно было бы при возможности личное освещение Вами тех или иных фактов мне или моим сотрудникам.
Сбором материала ведают мои помощники – г-н Валадян, ген. шт. пол. Сергеев и кап. Абазов со своими сотрудниками. Материалы должны быть собраны в возможно кратчайший срок. Ваш ответ благоволите сообщить мне по адресу: Тифлис, Коргановская ул. № 18, кв. 2, ген. м. Кулебякину.
– – – –
59 Там же, л. 4.
Вашим содействием этому делу Вы окажете Родине такую же услугу, какую Вы всегда оказывали ей на поле брани.
С искренним уважением и преданностью,
Готов к услугам А. П. Кулебякин» [60].
Аналогичные письма были направлены всем вышеперечисленным военачальникам. Интересно, что материалы должны были быть высланы по указанным домашним адресам Туманяна и Кулебякина.
В следующей докладной записке (5 февраля 1919 г.) председателю Бюро Ов. Туманяну А. Кулебякин уже подробно описывает проделанную работу, перечисляет те трудности (главным образом финансовые), с которыми он столкнулся при работе. Кулебякин ставит в известность, что на призыв, откликнулись видные военачальники Кавказского фронта.
Резюмируя доклад, А. Кулебякин пишет: «…капитальная важность предпринятого военно-исторического труда вполне очевидна: для армянского народа необходимо, чтобы на мирной конференции перед лицом всех наций и мировой истории он мог представить фактические доказательства своего активного, кровью и бесчисленными жертвами запечатленного участия в мировой войне на стороне союзных нам держав до самого конца, даже когда он остался совершенно одинок в этой неравной борьбе. Таким образом, разрабатываемый мною очерк имеет не только специально военно-историческое, но в данный момент также и исключительное политическое значение для дела армянского народа» [61].
Несмотря на финансовые трудности, сотрудники были отправлены в командировки. Удостоверения, выданные им, были подписаны Ов. Туманяном и А. Кулебякиным. Вот их образец:
– – – –
60 Там же, л. 31.
61 Там же, д. 37, л. 13—14. См. также: Аветисян Г. Указ. раб., с. 268.
«15 февраля 1919 г. — УДОСТОВЕРЕНИЕ
Дано сие Капитану Николаю Сергеевичу Абазову в том, что он командируется от БЮРО ПО УСТАНОВЛЕНИЮ ПОТЕРЬ АРМЯН ОТ ВСЕМИРНОЙ ВОЙНЫ в г. Эривань и др. места Республики Армения для сбора Военно-исторических материалов, в качестве Члена Военно-исторической Комиссии по составлению очерка: «Участие армян в мировой войне 1914—1918 гг.».
Бюро просит всех начальствующих лиц и учреждения оказать Капитану Н. С. Абазову возможное содействие.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ БЮРО О.Туманян
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОЙ КОМИССИИ ген. Кулебякин» [62].
6 марта 1919 г. А. Кулебякин обращается к председателю Бюро Ов. Туманяну, сообщая, что «у г. М[икаела] Арзуманова имеется доклад генерала Деева (коменданта крепости Карс) о последних днях Карса в 1918 г., а также, по-видимому, и другие важные для работы… исторические документы». Его неоднократные обращения к Арзуманяну не увенчались успехом. А. Кулебякин просил председателя Бюро организовать снятие копий необходимых документов ввиду предстоящего отъезда Арзуманяна из Тифлиса [63]. Бюро среагировало быстро. Уже 10 марта за подписью и. о. секретаря Бюро С. Сарикяна была отправлена записка М. Арзуманяну с указанной просьбой. Заметим, что в копии письма карандашом была вычеркнута следующая фраза: «Несмотря на ряд обращений генерала Кулебякина, ему не удалось до сих пор получить от Вас эти материалы» [64]. Уже 16 апреля Т. Иоаннисян посылает в военно-исторический отдел доклад генерала Деева, при этом сообщая, что документ им дан на несколько дней, и что после использования его надо вернуть [65].
– – – –
62 ЦГИА РА, ф. 221, оп. 1, д. 38, л. 67.
63 Там же, д. 37, л. 17.
64 Там же, д. 38, л. 79.
65 Там же, д, 105, л. 11.
Так как для продолжения работ необходимы были материальные средства, 4 марта 1919 г. Ов. Туманян вынужден был обратиться к председателю правительства Армении А. Хатисяну: «Бюро постановления* потерь армян от всемирной войны» убедительно просит ускорить разрешение парламентом вопроса об ассигновании трехсот тысяч субсидий на работы бюро. Промедление может вызвать ликвидацию деятельности бюро ввиду исчерпания собранных частных средств. Ответ благоволите телеграфировать» [66]. Вскоре (7 марта) Ов. Туманян получает ответную телеграмму от А. Хатисяна; «Вопрос ассигнования стоит повестке. Первом заседании будет рассмотрен» [67].
Забегая вперед, отметим, что парламент Армении постановлением от | апреля принял решение вместо 300000 руб. предоставить лишь 50000 руб. [68]
22 марта 1919 г. состоялось второе смешанное собрание исполнительного органа Центрального Совета земляческих союзов и Бюро, в котором участвовали заведующие отделами Бюро генерал Кулебякин, Лео, Т. Иоаннисян и Аш. Атанасян. На собрании были заслушаны доклады заведующих, состоялся обмен мнениями. Было решено, «согласно докладам заведующих, обратиться к Совету Союза Центрального Совета землячеств на его предстоящем заседании, доложить о деятельности Бюро и предложить Совету продлить срок его полномочий» [69].
Именно под этой датой до нас дошел подробный доклад А. Кулебякина о состоянии работ своей комиссии, адресованный Бюро. Очевидно, это доклад, заслушанный на вышеупомянутом собрании. Приведем его полностью:
«I – Фактически комиссия могла приступить
– – – –
* Так в документе.
66 Туманян Ов. Полное собр. соч. т. десятый, с. 305.
67 ЦГИА РА, ф. 221, оп. 1, д. 31, л. 10,
68 Туманян Ов. Полное собр. соч., т. десятый, с. 320.
69 ЦГИА РА, Ф. 244, оп. 1, д. 15, л. 13.
к собиранию военно-исторических материалов с 20-го января. До этого времени она имела только два заседания, которые затем были прерваны армяно-грузинской войной, создавшей в Тифлисе всем известную обстановку и совершенно прекратившей всякое сообщение с Эриванью, куда комиссия с самого начала своих работ предполагала командировать сотрудника для сбора важнейших документов.
Но и после 20-го января работа комиссии не могла идти продуктивно по причине отсутствия денег. Так, например, командировка капитана Абазова в Эривань могла состояться, да и то не с полным ассигнованием средств, лишь во второй половине февраля. Сотрудники теряли много времени на отыскание себе денег, что отражалось на их работе.
В Тифлисе до сих пор не удалось получить архив военной миссии, арестованный грузинами. Кроме того, за невозвращением капитана Абазова из Эривани пока нет ещё сведений о действиях: 1-ой дружины за май — апрель 1915 года; 2-ой дружины за декабрь 1915 г., январь-март 1916 года; 4-ой дружины — с января по июнь 1916 года; 7-ой дружины — с января по июнь 1916 года; отсутствует: что-либо о 6-ой пружине; 2-м и 3-м стр. батальоне и — все подробности по последнему периоду армяно-турецкой борьбы от Эрдзинджана до Караклис и Эривани, по обороне Баку и о действиях ударного отряда Андраника. /О Баку лишь 18-го сего марта получены от генер. Багратуни сравнительно краткие и неполные документы, по которым восстановить общую картину явится возможность только с возвращением из Баку С. Пирумова/.
Согласно постановлению Бюро, посланного на утверждение правительства Армении, на расходы по работе комиссии было ассигновано с расчетом на 3 месяца — 100000 руб. В эту сумму входило содержание: 1 председателя, 3 помощника по отделам, 6 сотрудников, | секретарь, 3 письмоводителя (по отделам), 1 реминктонистка, 2 сторожа, оплата квартиры (с расчетом 1000 руб. в мес.), обзаведение инвентарем, канцелярские расходы, суточные по командировкам и гонорары посторонним сотрудникам. Из этого штата не были приглашены 2 сотрудника (а с 1-го марта из наличных еще убыл 1), 3 письмоводителя, 2 сторожа, а реминктонистка приглашена лишь 19-го сего марта. Кроме того, совсем не нанималось помещение и работы происходили частью по квартирам председателя и его помощников, частью же у секретаря Лисициана. Никакого инвентаря не покупалось, гонораров пока уплачено лишь 500 руб. генер. П. К. Пирумову и предполагается еще уплатить ген. Морелю и Арешеву и в общем, все канцелярские расходы сокращены до минимума.
Таким образом, до полного исчерпания всей сметы с удовлетворением членов комиссии по 1-ое апреля, останется еще половина не израсходованных денег (около 50000 руб.), которые с пользой могут быть обращены на дальнейшее продолжение работы, невольно замедленной выше указанными обстоятельствами. Довести ее до конца — необходимо, тем более что с фактического начала работ (20-е января — протокол № 3) прошло только 2 месяца, а самое писание по добытым материалам начинается именно теперь.
II — Систематизировано и уже изложено с некоторыми, подлежащими дополнению, проблемами следующее:
1) Вступление и общий краткий обзор событий до начала войны. Формирование добровольческих дружин и распределение их по фронту до вступления в Турцию. — 12 страниц.
2) С начала войны до сформирования Араратского отряда (январь 1915 г.). Описание действий 1-ой, 2-ой и 3-ей дружины (4-ая за этот период пока отсутствует). — 40 страниц.
3) Поход Араратского отряда на Ван весной 1915 года, с значительными пробелами в подробностях, подлежащими пополнению из поступающего материала. — 20 страниц.
4) Движение от Вана по южному берегу озера до июльского отступления 1915 года, включая Шатах-Мокусскую операцию. — 25 страниц.
5) Ликвидация июльского отступления 1915 года и новое выдвижение к западу по обоим берегам Ванского озера по взятие Битлиса 19-го февраля 1916 года включительно. — 44 страницы.
6) Хизанская экспедиция Амазаспа в марте 1916 года. — 13 страниц.
7) Бои после взятия Битлиса за период с 20-го февраля по 29-е марта. — 15 страниц.
8) /По 2-му периоду:/ С начала формирования батальонов. Общая картина формирования и деятельности 1-го стрел. батальона до начала революции. — 22 страницы.
9) Написано, но еще не проредактировано около 40 страниц текста о действиях 4-го и 6-го батальонов.
10) /По 3-му периоду:/ От Эрдзинджана до Эрзерума, декабрь 1917 г., январь-февраль 1918 г. — 91 страница.
11) Общая картина развала фронта, уход русских войск и формирование армянского корпуса. — 29 страниц.
Помимо этого, до настоящего времени собраны и систематизированы материалы за исключением перечисленных выше пробелов; имеются также документы по истории армянских восстаний в Турции в течение этой войны (не полные).
К сожалению, об участии армян в войсках союзников имеются лишь краткие газетные сведения.
III – Таким образом, в общем пока составлено около 350 страниц листового формата, из которых еще не все эпизоды связаны между собою. Этот материал, однако, ввиду поступающих новых документов, подлежит еще окончательной переработке, после того как будет перебелен.
Работа, в сущности, только теперь начинает двигаться непрерывно, а главная масса документов (особенно по последнему периоду) еще ожидается из Эривани.
Труд в общем должен выйти хотя и довольно компактным, но во всяком случае — не совсем полным в подробностях, все по той же причине недостатка материалов и времени, — и не разобранности русского архива кавказской армии за 1914-18 гг. находящегося сейчас в хаотическом состоянии. Кроме того, недостаток времени не позволяет дать к этому труду достаточное количество документальных и графических приложений: карты, схемы и т. п.
Однако и при этих вынужденных недочетах составляемый очерк, при всей своей схематичности, приобретает серьезное значение как военно-историческое исследование, важное не только для представления на мирной конференции, но и для удовлетворения общего исторического интереса, и как первый опыт составления, хотя бы частичной, истории войны на Армянском и Кавказском фронтах.
Было бы печально бросить эту работу в самом разгаре ее, тем более, что другого случая для ее продолжения в ближайшем будущем может и не представиться, а множество пока ещё живых свидетелей великой эпопеи, равно как и многие интересные документы, навсегда будут потеряны для истории.
Думаем, что для окончания очерка комиссии ещё понадобиться работать в течение всего апреля [70].
27 марта 1919 г. на заседании Центрального Совета землячеств заслушивается вопрос о продлении срока деятельности Бюро — решено было продлить его еще на один месяц, начиная с 27 марта, для составления меморандума [71].
В связи со скудостью материальных средств представляет интерес письмо А. Кулебякина Ов. Туманяну от 31 марта 1919 г. Изложенное с искренним уважением и почтением к известному армянскому деятелю, оно — свидетельство искренней заинтересованности в успехе дела незаурядной личности:
«Очень сожалею, что опять беспокою Вас просьбой за мою историческую комиссию. Хотел переговорить лично, но не застал Вас.
Сегодня Валадян подал мне письменный отказ от дальнейшей работы с 1 апреля из-за неплатежа денег, и в таком
– – – –
70 ЦГИА РА, ф. 221, оп. 1, д. 143, л. 19—20.
71 ЦГИА РА, ф. 244, оп. 1, д. 15, л. 15.
же положении находятся и все остальные сотрудники, о чем они настоятельно просят меня довести до Вашего сведения. Дальше так дело продолжаться не может. Фактически я и теперь уже остался почти без сотрудников, если не считать прекрасно работающего Лисициана и (Сергеева (Валадян выбыл, Абазов и Пирумов отсутствуют, Григорян только что вернулся из Баку в самом тяжелом материальном состоянии, мешающем ему работать, и еще хуже обстоит с Петросяном, который на днях уезжает на службу в Батуми). Денежный вопрос тормозит всю работу.
Сердечно прошу Вас как можно скорее помочь всем нам в этом отношении, ибо и мое положение тяжко и материально, и еще более нравственно, т. к. я стою во главе комиссии.
Будьте любезны, — не откажите завтра сделать всё возможное и через Лисициана (телеф. 16-45) уведомить меня: я буду ждать ответа.
Кроме удовлетворения сотрудников есть еще другие не менее срочные платежи, совершенно не терпящие отлагательства. Положение критическое. Простите за причиняемое беспокойство, но Ваша всегдашняя длительная отзывчивость дает мне надежду на удачу в Ваших хлопотах за нас. Знаю, что в таком же положении находятся и другие комиссии, но я по своему долгу не могу не ходатайствовать о своих сотрудниках.
Искренне Вам всегда преданный —А. Кулебякин» [72].
Любопытный факт: 4 апреля 1919 г. за подписью и. о. председателя Бюро Тиграна Иоаннисяна направляется «в хлебное бюро продовольственного отдела» городской управы следующая записка: «Представляя при сем список служащих и лиц, находящихся на их иждивении, Бюро по установлению потерь армян от всемирной войны просит выдать на имя Бюро соответствующую бумагу на получение дешевого хлеба на 113 лиц» [73]. Под 13-м пунктом данного списка значится: «Кулебякин Александр Парфенев. «5 [лиц]».
– – – –
72 Музей Ов. Туманяна, КП №1072/2743.
73 ЦГИА РА, ф. 221, оп. 1, д. 38, л. 98.
Однако материальное положение Бюро не улучшается. Поэтому 14 апреля 1919 г. созывается смешанное заседание Совета Союзов Центрального Совета армянских землячеств, следственного Бюро, представителей купечества, дипломатического представителя Армении в Грузии, представителя европейской делегации, Армянского Национального Совета Грузии. Председатель Туманян подробно докладывает о деятельности Бюро, о финансовом положении, отмечая при этом, что правительство Армении не выполнило своих финансовых обязательств. Начатая Бюро работа остается незаконченной, «ответственность за это безусловно падает на Армянское правительство», — подчеркивает докладчик. Собрание решает «пока что деятельность бюро приостановить»”. В письме от 22 апреля 1919 г., адресованном Хрис. Вермишяну, Ов. Туманян с болью пишет: «Я узнал, что Вы защитили дело нашего злосчастного следственного бюро, но тем не менее [оно] провалилось в нашем знаменательном парламенте. Вопреки даже поддержке и предложению правительства (по крайней мере его большинства).
Вы не можете представить, что бюро и, в частности, я испытали вообще в результате всего этого.
Взялись за дело на три месяца и выделяемую сумму определили лишь на пятый месяц, и то лишь одну шестую часть… и эти люди, которые считают это дело столь неважным и смотрят на него поверхностно, — эти люди считаются представителями этого народа. И выходит, что весь мир имеет требования, кроме армянства.
В то время как американский консул, прошлым днем я был у него, сам предложил — через три недели едет в Париж, дайте, мол, дела бюро, повезу с собой, даже указал, что нам написать и что делать нашей делегации, обещал и сам помочь там. Наконец, с другой стороны, наша делегация едет, со всех сторон шлют новые материалы… а мы оставили все
– – – –
74 ЦГИА РА, ф. 244, оп. 1, д. 15, л. 20.
наполовину и закрыли двери бюро» [75].
Как Бюро в целом, так и А. Кулебякин проделали огромную работу. Начиная с января, в числе других материалов Бюро передало члену армянской делегации на Парижской мирной конференции М. Пападжаняну «часть (314 стр.) того доклада, который подготовил заведующий военной частью комиссии генерал Кулебякин об участии армян в мировой войне» [76]. Председатель Бюро Ов. Туманян с сожалением заключает: «Если дела комиссии ликвидируем, останутся незавершенными труды заведующих отделами гг. Лео, Т. Иоаннисяна и генерала Кулебякина» [77].
Как уже было отмечено, работы Бюро временно были приостановлены, однако возобновить их не удалось [78].
Вот что пишет Л. Лисицян в своем вышеупомянутом очерке: «Полководец Кулебякин, который уже рассматривал взятую на себя работу по историческому труду как своё кровное дело и литературное его завершение считал делом чести и самолюбия автора, еще целый год продолжал свое исследование, знакомясь исключительно … с историей отдельных армянских военных частей и армяно-турецкой войны после русской революции, несмотря на то, что был лишен какой-либо материальной помощи.
Ныне полководец Кулебякин, попав в период властвования большевиков, после выполнения большей части работы, лишен возможности завершить исследование. Так как мы осознаем огромное значение настоящего исследования для истории нашего молодого воинства, боевых традиций армянства и укрепления сознания народа, мы должны постараться подготовить к печати на армянском языке полученные от полководца Кулебякина рукописи…
– – – –
75 Туманян Ов. Полное соч. собр., т. десятый, с. 309—310.
76 Там же, с. 324.
77 Там же, с. 325.
78 Об этом более подробно см. письма Ов. Туманяна от 7 и 15 июня 1919 г. к Ал. Хатисяну (там же, с. 320 — 327).
Рукопись полководца Кулебякина мы должны дать без изменений, оставляя за ним права и ответственность автора (подчеркнуто нами — Ан. З.) [79].
Эта оценка, данная деятельности А. Кулебякина, не нуждается более в каких-либо комментариях.
Материалы, подготовленные военно-историческим отделом «Участие армян в первой мировой войне 1914—1918 гг.» под руководством генерал-майора А. Кулебякина о формировании и боевых действиях армянских добровольческих дружин и стрелковых батальонов, хранятся в Центральном государственном историческом архиве РА, часть их опубликована в вышеназванной книге М. Карапетяна [80].
В заключение заметим, с каким огромным усердием, строка за строкой — с первой до последней страницы, с поразительным знанием политико-правовых и дипломатических тонкостей, с логически уместными доводами, членами Бюро был собран и создан на основании многочисленных материалов исторический документ — Меморандум, который, к сожалению, не достиг предназначенной цели — быть представленным на Парижской мирной конференции. И на этот раз не оказалось соответствующих финансовых средств, которые неоднократно просили как Туманян, так и члены Бюро для завершения работы. Если бы даже этот Меморандум и не принес бы реальной пользы, то хотя бы был сохранен в дипломатических архивах одной из великих держав.
* * *
В целях содействия экономическому, духовному возрождению, укреплению обороноспособности и мощи Первой Республики Армении, в марте 1919 г. крупный армянский промышленник из Баку Илья Лазаревич Маилов с двумя своими братьями организовывает на Северном Кавказе — в
– – – –
79 ЦГИА РА, ф. 428, оп. 1, д. 77, д. 5-6.
80 Карапетян М. Указ. раб. с. 184—329.
Кисловодске «Научно-промышленную экспедицию братьев Маиловых». До этого, в начале 1919 г., представители армянского крупного капитала Закавказья, учитывая факт существования армянской государственности, собрались в Тифлисе на совещание, где обсуждался вопрос о переводе их предпринимательской деятельности из разных мест Закавказья в Армению. Чтобы изучить народнохозяйственную, административную и культурную жизнь Армении, была создана вышеназванная экспедиция. Это гарантировало бы дальнейшее развитие армянского капитала в самой Армении [81]. Создание экспедиции имело широкий общественный резонанс не только среди армян [82].
– – – –
81 Этих гарантий добивались также представители армянского крупного капитала Баку и Восточного Закавказья на своем осеннем заседании, что отражено в протоколе заседания. Об этом подробно см.: Микаелян В. А., Мирзоян С, С. Участие армян в экономической жизни Восточного Закавказья (вторая половина Х1Х — первые десятилетия ХХ вв.) Вестник общественных наук АН АрмССР, 1990, № 2, с. 74—81.
82 Известный грузинский литературно-общественный деятель Лев. Кипиани в статье «Дело бр. Маиловых» писал, что это начинание «… является серьезным культурным делом, могущим оказать молодому государственному строительству Армении громадную и неоценимую услугу» (Кавказское слово, 9.11.1919).
В статье «Обследование Армении» читаем: «В целях содействия зарождению новых и развитию существующих отраслей промышленности в Армении снаряжается научно-промышленная экспедиция, имевшая своей задачей изучение, по возможности всестороннее, народнохозяйственной жизни страны. Работы по изучению страны будут производиться в нескольких направлениях: 1) в непосредственном обследовании страны на местах специалистами и сведущими лицами, 2) в собирании и систематизации уже имеющихся материалов печатных и рукописных, касающихся Армении и 3) в опросе населения через специально снаряженные экспедиционные отряды» (там же, 71.1919).
В другой статье — «К работам научно-промышленной экспедиции в Армению братьев Маиловых» — сообщается, что «Дело по своду материалов по русской Армении уже экспедицией налажено…, что касается Западной Армении, так как невозможно теперь проникнуть туда для сколько-нибудь спокойной работы, то работа на этот год поневоле ограничивается собиранием материала и опросом беженцев». Сообщается также, что для этого уже подготовлен на армянском опросник, который скоро выйдет из печати, и можно будет приступить к опросу по ним беженцев из Западной Армении в главных пунктах их скопления (там же, 16.VIII.1919).
Экспедиция обратилась к видным специалистам с предложением разработать и представить соответствующие обоснованные программы [83].
Вновь доклад, касающийся вопросов обороны Республики Армении и проблем ее армии, составил и представил экспедиции генерал-майор А. Кулебякин. Это было естественно: русский полководец принимал самое непосредственное участие в военных действиях на Кавказском фронте, был хорошо знаком с западноармянскими областями, с жизнью, обычаями, бытом армянского народа. Свой доклад, состоящий из 2 разделов — «Военные задачи Армении» (21 лист, ХI отдел) и «Особое мнение. Несколько слов о новых границах будущей Армении» (17 листов) [84], — Кулебякин закончил 1 октября 1919 г. В нем рассматривались вопросы границ республики, их пересмотра в свете сложных взаимоотношений с Грузией, Азербайджаном и Турцией, «особое мнение» о новых границах и другие вопросы, касающиеся стратегии и обороны [85].
Этот доклад по сей день сохраняет свою историческую и теоретическую ценность, «Я не могу промолчать о том, что подсказывает мне глубокое внутреннее убеждение,
– – – –
83 О проделанной работе экспедиции по состоянию на 1 января 1920 г, подробно см.: ЦГИА РА, ф. 428, оп. 1, д. 75, л. 1-8. См. также: Закарян Ан. Левон Лисицян о научно-экономической экспедиции братьев Маилян. — ИФЖ, 2001, № 3, с. 277-285 (на арм. яз).
84 ЦГИА РА, ф. 196, оп. 1, д. 12.
85 См: Документы — 1. Лео. О путях в Армении и об оборонительных средствах этой страны, с. 6-7.
основанное на изучении дела, и личный опыт, — пишет Кулебякин. — Я сам видел и прошел эти исторические места, о которых пишет мое перо. С тяжкими трудами, шаг за шагом одолевала русская армия природу и человеческое сопротивление, и работа ее не должна остаться забытой и безрезультатной. Говорю как русский человек. Если сама Россия ушла отсюда в лице своего сломанного революцией солдата, то пусть плоды вековых трудов моего Отечества достанутся тому народу, освобождению которого от мусульманского ига оно поставило одной из своих задач, исторически стремясь ее выполнить».
* * *
О последующей деятельности Кулебякина мы располагаем следующими достоверными сведениями. Из выявленного нами письма Кулебякина Туманяну от 11 мая 1921 г. становится ясна участь русского генерала. «Вы, вероятно, уже знаете, что я арестован 28 апреля 1920 года в Баку, — пишет, в частности, Кулебякин армянскому поэту, — а с 24 октября нахожусь в Москве. До 23 апреля 1921 г. сидел в Кожуховском лагере, а затем переведен в Брестский госпиталь, палата № 2 (пресненский Камерколлежский вал, 39)» [86]. После освобождения генерал выезжает в Тифлис к семье, где продолжает творить.
Как уже было сказано выше и как свидетельствуют фактические материалы, Кулебякин, начиная с 1914 года, поддерживал дружеские отношения со многими видными армянскими военачальниками, общественно-политическими и культурными деятелями, работал с ними. Среди них был и сын известного ученого-арменоведа Степана Лисицяна — Левон Лисицян, являвшийся секретарем «Бюро по установлению потерь армян от Всемирной войны», сотрудником экспедиции братьев Маиловых. Его безвременная и трагическая смерть произвела глубокое впечатление на Кулебякина. Годовщине смерти своего молодого армянского друга он посвятил трогательное
– – – –
86 МЛИ, ф. Ов. Туманяна, № 760.
стихотворение — «Памяти Левона Лисициана (19/II 1921 г.)»:
В годину бед, когда вся жизнь — ничто,
Одна есть ценность — дух неистребимый.
Жив человек, — толпа проходит мимо,
Один, быть может, спросит: — это кто? —
Работник сильный скромен у станка,
Но за него горда его работа.
Знаток посмотрит, скажет: — сделал кто-то,
Но видимо способная рука. —
А он попал под зубья колеса
И превращен в кровавый слепок мяса:
Он не предвидел гибельного часа,
Когда взмахнет жестокая коса.
Но нет! ты жив: твой подвиг налицо.
Ты жив, герой! я в смерть твою не верю.
Ты заплатил собою Року—зверю,
Но от тебя осталось деревцо.
Ты из зерна на вспаханном пути
Вспоил росток его грядущей жизни.
Его плоды оценятся в отчизне,
И ты её за кровь твою… прости!!
Дарственная надпись его жене на рукописи стихотворения гласила: «Елене Аветовне Лисициан в знак памяти и глубокого почитания дорогого имени погибшего моего молодого друга: да будет живо оно. А. Кулебякин. 23/II.1922. Тифлис» [87].
– – – –
87 ЦГИА РА, ф. 428, оп. 1, д. 147, л. 1; Гарибджанян Г. Б., Варданян Л. М. Левон Лисициан (1892—1992). — Вестник общественных наук НАН РА, 1993, № 1, с. 58 (на арм яз.). В архиве нами обнаружен второй экземпляр стихотворения — с посвящением родителям Л. Лисицяна: «Отцу и матери на память о любви моей к их безвременно павшему дорогому сыну» (ЦГИА РА, Ф. 428, оп. 1, д. 147, л.2).
… Примечательно, что А. Кулебякин «с армянского перевёл» четверостишия Ов. Туманяна. Из них 30, каждое на отдельной странице, написанные от руки, он бережно сброшюровал в маленькую книжку и 12 апреля 1923 г., спустя 20 дней после смерти армянского поэта, подарил семье Ов. Туманяна с надписью: «На добрую память дорогой для меня семье сердечно любимого мною человека, поэта Армении Ованнеса Фадеевича Туманяна. А. Кулебякин. 12/IV.1923 г. Тифлис» [88]. Интересно также, что в стихотворении «Памяти Ованеса Туманяна» русский поэт-генерал «воспроизводит образ национального поэта, который, перерабатывая в своем поэтическом горниле творения народа, возвращает ему их, отметив печатью своего гения» [89].
Наше исследование об А. Кулебякине и его связях с Арменией завершается 1923 годом. О дальнейшей судьбе генерала мы, к сожалению, не имеем сведений…
А. Кулебякин, русский казак-полководец, был яркой личностью, сочетающей в себе талант военного, поэта и общественного деятеля. Своим ратным делом и поэтическим словом он внёс неоценимый вклад в борьбу армянского народа за своё освобождение, был искренне предан интересам Армении.
– – – –
88 Музей Ов. Туманяна, КП № 1072/2750.
89 Ганаланян О. Указ. раб., с. 24.