Можно привести и иные примеры, здесь просто нужно понять, что участие в жестком противоборстве совершенно не гарантирует стратегической победы даже с случае отсутствия поражения в прямом столкновении. Некоторые считают, что “Операция коронавирус” – это триггер, который запустил процесс разрушения одного из больших пространств бывшей мировой экономики промышленного воспроизводства и потребления газа и нефти. Просто иного выхода не нашли.

Для преодоления кризиса всегда ищутся и находятся “крайние”. Причина в паразитизме. Так наполеоновские войны были посвящены тому, чтобы сделать “крайней” Францию. Первая мировая война позволила сделать “крайними” Россию, Австро-Венгрию, Германию и Турцию, вторая мировая война сделала “крайней” Германию, распад колониальной системы сделал крайней Великобританию и ее европейских “коллег”, “холодная война” сделала “крайним” население Советского Союза.

Так что, выход из мировых экономических кризисов стандартен. Сейчас главных игроков, пожалуй, только три. Экономика США, экономика Евросоюза и экономика Китая. Российская экономика в этой системе – это колония всех трех указанных выше экономических пространств и другой она быть не может ввиду совершенного предательства элиты и последовавшего распада СССР.

Россия (повторимся) не является самостоятельным объектом просто потому, что имеет чисто колониальную экономику и обслуживающую ее административную элиту, и не имеет своего постсоветского конкурентного образа будущего и пути развития. В качестве экономической обслуги она и получает все издержки (минусы) мировой конкуренции.

Поэтому, если в экономической борьбе в итоге побеждает Китай – Россия (в случае сохранения своей территориальной целостности) получает одни варианты, если побеждает США – иные варианты. Если победителем (или хотя бы не проигравшим) оказывается “старая континентальная Европа” – опять иные варианты. Если вдруг усиливается Великобритания за счет интересов “старой Европы” – вновь российские перспективы будут отличаться.

Население России (как бы это не звучало пессимистично для ее граждан) еще со времен Петра I политически используется как сторона обеспечивающая и мало что выигрывающая, даже когда добивается военных триумфов. Закрывая шведский военно-политический проект Россия помогала Великобритании, закрывая польский проект – била по интересам Ватикана в пользу его европейских политических конкурентов, сдерживая Османскую империю – продвигала немецкие интересы на Балканах, воюя против наполеоновской Франции – спасала Великобританию как великую державу, а сражаясь против Германии – опять же помогала США и европейским сателлитам этого государства.

В получаемых результатах (не пропагандистских, а реальных) и состоит искусство третьей силы, когда сражаются равные противники. То есть, важен не столько внешний результат (парад в чужой столице), сколько новое качество государства и его новые реальные возможности с применением или (еще лучше) без применения оружия.

Общий вывод таков. Если российская довольно зависимая от собственных страхов администрация будет действовать как военно-политический союзник Китая, Германии, США, Великобритании, Израиля, Ирана, Турции или кого-либо еще – это будет всего лишь означать, что российское население будет нести постоянные издержки, а выгоды страны будут очень сомнительны.

Война вообще “любит победу и не любит продолжительности” (в данном случае, это о Сирии с осени 2015 года). Однако, если даже этого главные военно-политические администраторы в России так и не сумели усвоить, получается, что этих людей просто используют втемную. Те, кто пока не воюют.