В 1953 году режиссер М.И. Ромм снял первый и прекрасный фильм об адмирале Ф. Ушакове. Консультантом был И.С. Исаков. Это сотрудничество они продолжили во втором фильме “Корабли штурмуют бастионы”. В 42-ом номере журнала “Огонёк” Иван Степанович написал большую, в две полные полосы статью о втором фильме. “Хачмерук” оцифровал и впервые публикует эту статью в Интернете.

«Адмирал Ушаков» – цветной художественный фильм. Постановщик – М. Ромм. Сценарист – А. Штейн. Операторы – А. Шеленков, Чен Ю-лан. Художники – А. Пархоменко, Л. Шенгелия, А Вайсфельд, К. Ефимов. Композитор – А. Хачатурян. Производство «Мосфильма». 1953 год.

На внешней иллюстрации: Момент решающего штурма главной цитадели Корфу.

 

Киноповесть о победах русского флота

И.С. Исаков

“Огонёк”, №42, 1953, стр. 25-26.

 

Советский кинозритель успел узнать и полюбить славного флотоводца адмирала Ушакова по одноименному фильму и познакомился с его верными сподвижниками из народа — матросами Тихоном Прокофьевым, Пирожковым, Ховриным, капитанами его эскадры — Сенявиным,  Васильевым, Метаксой и другими. Действие фильма «Адмирал Ушаков» развертывалось в обстановке строительства — Черноморского флота, первых его побед над турками.

Теперь мы видим вновь тех же людей семь лет спустя после сражения при Калиакрии (1791 г.) в более сложной ситуации, в боях против более опытного и сильного врага — армии Бонапарта, угрожавшей Европе и Востоку. События, рассказанные в новом фильме, «Корабли штурмуют бастионы», переносят нас через Босфор в Средиземное море, на Ионические острова, в Неаполь и Рим, в Лондон и Санкт-Петербург.

Нельзя не отметить, что эффектное название нового фильма отнюдь не исчерпывает его общего содержания. В кинокартине показаны не только знаменитая операция у острова Корфу, но, хотя и бегло, вся так называемая Ионическая кампания эскадры Ушакова, действия ее десанта при взятии Неаполя, вступление отряда моряков и гренадеров в Рим 30 сентября (ст. стиля) 1799 года. Последнее событие оставалось до сих пор мало кому известным, кроме специалистов-историков.

Взятие Корфу — по своей сложности небывалая в истории военно-морских сражений операция — составляет главный и наиболее волнующий эпизод фильма. Крепость, построенная венецианцами и усовершенствованная французскими инженерами, «которые истощили на ней все свое искусство», всеми считалась неприступной. В течение трех веков турки неоднократно разоряли остров, осаждали крепость, расположенную на скалах, но так и не смогли её взять. Подходы с моря к Корфу успешно защищались островом-фортом Видо. К тому же французы, захватившие Корфу, вооружили модернизированную крепость 630 орудиями, вплоть до огромных мортир 7-пудового калибра.

Недаром Наполеон Бонапарт, уже прогремевший к тому времени своими победами в Италии и Египте, узнав о блокаде Корфу ушаковской эскадрой, безапелляционно заявил:

«Штурма не будет! Такие крепости штурмом — никогда. Только измором».

Горацио Нельсон, английский адмирал, ставший известным после разгрома французской эскадры при Абукире, также сомневался в успехе атаки Корфу с моря. «Медведь обломает свои когти!» — говорил он. И всё же, наслышанный о победах Ушакова, Нельсон старался всеми средствами отвлечь его флот от Ионических островов. Тайно поощряемые англичанами, турки не давали обещанных по договору подкреплений, срывали снабжение продовольствием, стремясь ослабить своих русских союзников. Осажденные, питавшиеся хорошо, чувствовали себя прекрасно за стенами надежной крепости, а осаждающие голодали, терпя нужду во всем, даже в порохе.

«Недостатки наши во всем были беспредельны», — писал мужественный Ушаков русскому посланнику в Константинополе.

И всё же штурм состоялся. Важнейший форпост французской экспансии на Восток, сильнейшая морская крепость Европы была атакована и захвачена русскими матросами и гренадерами в феврале 1799 года.

«Русский флаг, поднятый Тихоном Прокофьевым на стенах Корфу, виден всей Европе!» — так ответил адмирал Ушаков врагам России не только во Франции, но и в Лондоне, Вене и Константинополе. Это было и надгробное слово над могилой героев, павших вдали от Родины, и вызов крепостному режиму России, в которой многие талантливые люди из народа погибали в безвестности.

Впервые за свою историю греки-островитяне, освобожденные от оккупационных войск Бонапарта, вздохнули свободно, получив конституцию буржуазной республики из рук своих единоверцев — русских. Понятно, что такой оборот дела не устраивал ни врагов, ни «друзей».

Французы, насаждавшие на Ионических островах колониальные порядки, потеряли здесь свой опорный пункт, который, как считалось, предопределял положение не только на Балканах, но и во всей восточной части Средиземного моря, включая проливы в Черное море.

Русский флот показал блестящий образец нового военного искусства, невиданного ранее в истории других флотов, и это сделало особенно ясным бессилие англичан, не сумевших в течение двух лет справиться с более слабой мальтийской крепостью Ла-Валлетта, защищаемой французским гарнизоном.

В России известие о победе встретили с ликованием. Павел I даже произвел Ушакова в чин полного адмирала, мелочно обделив остальных. И всё же только один человек понял истинный смысл этой замечательной победы, оценил по достоинству искусство Ушакова, необычайную доблесть десанта и корабельных экипажей, все трудности, которые пришлось преодолевать победителям. Это был Суворов.

«Великий Петр наш жив! — воскликнул он, узнав о триумфе. — … природа произвела Россию только одну — она соперниц не имеет… Русскому флоту ура!»

 

Свое историческое письмо к Ушакову он заключил сожалением: «Зачем не был я при Корфу хотя мичманом?» Эти слова понятны: недаром Суворов, настаивавший на необходимости взаимного изучения практики сухопутных и морских военных действий, уже будучи генералом, сдавал экзамен на мичмана. Зритель видит: Ушаков любовно прячет это письмо на груди, со словами «Всех наград дороже!». И действительно, Ушаков благоговел перед Суворовым и не раз упоминал о том, что многому учился у него.

В чем же секрет успеха Ушакова при Корфу, во всех операциях и боях так называемой Ионической кампании? Он, этот секрет, раскрывается в следующих эпизодах фильма.

По окончании блокады Корфу и кровопролитных боёв флот отплывает в Мессину и Неаполь. Тихая звездная ночь, теплота южной весны, ровный брамсельный ветер невольно рождают воспоминания о далекой и любимой Родине. И вот на баке возникает дружеская беседа адмирала с его сподвижниками. И, объединяя их думы, Ушаков говорит:

«Мы хороши — значит Россия хороша. Мы плохи — значит Россия плоха».

Такое сознание ответственности за честь и славу Родины каждым отдельным матросом и определяло линию поведения ушаковцев как в повседневной жизни, так и особенно в бою. Замечательная традиция — ощущать себя представителем своего Отечества где бы то ни было на земном шаре! В сочетании с чисто национальными чертами беспримерной отваги, стойкости, военной смекалки, поразительной выносливости эта традиция, усиленная сознанием благородной идеи освобождения греков от насильников-оккупантов, делала русских матросов героями.

Но героизм русского матроса и солдата надо было направить и верно использовать. Для этого нужен был Федор Ушаков — умный, заботливый, храбрый и искусный флотоводец. Именно он открыл при Корфу новую страницу военно-морского искусства. Следуя смелому и оригинальному замыслу, Ушаков вопреки правилам и стандартам нанес главный удар по осажденной крепости не с суши, а с моря — по острову Видо, в котором правильно разгадал «ключ к Корфу». Подведя корабли вплотную под французские батареи и сосредоточенным огнем подавив их, он высадил десант, завершивший яростным штурмом блестяще начатую операцию. Так был создан новый, ставший затем классическим, прием взаимодействия армии и флота в борьбе с прибрежным вражеским опорным пунктом.

Такой маневр мог быть выполнен отважными русскими матросами, солдатами и искусными русскими капитанами при условии, что флотоводец верит в них и они, в свою очередь, знают своего командующего и верят ему.

Таковы «секреты» ушаковских побед. Вот почему эпизод при Корфу — центральный в фильме.

Съемка эпизода проводилась во рвах и на бастионах Аккерманской крепости, построенной еще в XV веке. В течение своей истории она трижды бралась русскими войсками у турок, а сейчас, охраняемая как памятник старины на территории Украинской ССР, она была «атакована» творческим коллективом «Мосфильма». Масштабы крепости, глубина её рвов, высота брустверов и бастионов делали даже демонстративный штурм рискованным для участников съемки.

При всех трудностях этой постановки творческий коллектив, возглавляемый М. Роммом, с честью справился со сложной задачей создания художественно-исторической картины об Ушакове, многоплановой, насыщенной действием, исключительно напряженной по темпу.

Новый фильм радует более полным раскрытием актерских дарований его участников. Уже не так прямолинеен Ушаков (И. Переверзев), который показан здесь не только как искусный адмирал, выдающийся воспитатель целого поколения русских моряков, но и как проницательный дипломат; полнее и привлекательнее стал облик Сенявина (Г. Юдин), который сам возмужал и лучше стал понимать силу и моральную чистоту Ушакова; с горечью расстается здесь зритель с полюбившимся ему бунтарем-крепостным, ставшим  героем-воином, каким создал своего Тихона артист С. Бондарчук; привлекает чудесный сдержанный юмор добродушного Пирожкова (М. Пуговкин). По-прежнему на высоком уровне игра Н. Свободина, исполняющего роль карьериста Мордовцева.

В фильме появилось много новых персонажей, хотя и эпизодических, но запоминающихся: Павел I (П. Павленко), Фердинанд — незадачливый «король обеих Сицилий» (С. Мартинсон), его жена, королева Каролина (А. Войцик) — «фурия», как называли ее современники, прямой и честный коммодор Фут, друг юных лет Нельсона (В. Туманов), немного картинный Наполеон (В. Лекарев), английские дипломаты — олицетворение — закулисных интриг внутри антифранцузской коалиции — Спенсер Смит и Гамильтон (Б. Бибиков и И. Толчанов), авантюристка и агент английского правительства леди Гамильтон (Е. Кузьмина), которую мы застаем в расцвете ее закулисной агентурной деятельности.

Из числа новых исторических фигур особо надо выделить Суворова (С. Петров) и Нельсона (И. Соловьев). При оценке созданного Петровым образа знаменитого фельдмаршала надо учитывать, что мы его видим на экране уже 69-летним стариком, которого Павел I вынужден был при всей своей ненависти к нему вызвать из ссылки и поставить во главе русско-австрийской армии. Неостывшая горечь изгнания и открывшиеся возможности «унять мальчика» (Бонапарта) вполне оправдывают язвительность, колкость, несколько нервозную порывистость великого русского патриота и всемирно прославленного полководца. В ряде коротких сцен и лаконичных диалогов Петров правдиво показал изнуренного ранами и походами великого старца с молодой душой, который годом позже умирает не столько от болезни, сколько от черной и оскорбительной неблагодарности русского монарха.

Рыцарю без страха и упрека, достойному последователю Суворова в русском флоте, — Федору Ушакову — противостоит в фильме английский контр-адмирал Горацио Нельсон. Такое противопоставление напрашивается не потому только, что Нельсону не удавалось взять Мальту в течение почти двух лет, в то время как русский адмирал после четырех-месячной блокады штурмом овладел значительно более сильной крепостью. Бесспорно храбрый и талантливый Нельсон, потерявший в славных боях руку и глаз, «мог бы рассчитывать на чистую совесть воина». Но, будучи убежденным монархистом, этот жестокий лицемер, получивший из рук монархов титулы английского виконта и неаполитанского герцога, подчинявшийся влиянию дипломатов, давлению неаполитанской королевы и авантюристки Эммы Харт (ставшей женой лорда Гамильтона), запятнал себя кровавым террором против неаполитанских республиканцев, вероломными нарушениями союзнического долга.

 

Капитан-лейтенант Белли, ставший свидетелем позорной бойни, учиненной англичанами в Неаполе, с горечью и негодованием говорит своему флагману: «Нельсон — здесь не воин, а лорд!»

Два существа в одном: воин, выполняющий боевые задачи, и новоиспеченный лорд, выполняющий задания английской дипломатии, не стесняющейся в выборе средств и методов, — борются в Нельсоне, и в конце концов побеждает последний. Эту борьбу тонко и убедительно передает артист И. Соловьев.

Гамильтон, Смит и Нельсон олицетворяют в фильме политику английского правительства, старавшегося использовать русские корпуса в Италии и Швейцарии и русскую эскадру в Средиземном море для того, чтобы таскать каштаны из огня чужими руками. Вот почему самостоятельность Ушакова беспокоила англичан.

«Мне нужны русские корабли, а не русские адмиралы», — говорил взбешенный Нельсон дипломатам. Эта ненависть к русским имела более глубокие корни, чем зависть или личная неприязнь. Освобождение греков, блистательные победы Ушакова и Суворова, вызывая доверие и любовь к русским в Греции и на Балканах, порождали страх в правительственных кругах Европы. Боязнь русского влияния толкала англичан на всяческие интриги. Понимавший все это Ушаков так резюмировал линию поведения союзников:

«Русский солдат и матрос подвели. Воюют больно славно… Сильна стала для них Россия!..»

 

Идейно-художественное значение этого глубоко патриотического фильма бесспорно. Познавательное значение киноэпопеи, также весьма высокое, достигается историчностью передаваемых событий, хотя в фильме и есть некоторые отступления и смещения по времени и месту от фактического развертывания событий 1798—1800 годов.

Достоверен и исторический факт — печальный для героя картины финал. Не он первый, не он последний был незаслуженно оскорблен, унижен и забыт в Российской империи. Александр I в обращении с Ушаковым полностью повторил своего отца, расправившегося с прославленным Суворовым. Ушакова перевели в Кронштадт, на флотилию гребных галер, уже отживших свое время, после чего назначили заведующим береговыми командами в Петербурге. Но это не поколебало веры Ушакова в большое будущее русского флота. Он знал его людей, знал и любил Россию и ее народ, из которого вышел сам.