Содержание второго издания (в августе 2022 года) книги Алексана Акопяна «Албания-Алуанк в греко-латинских и древнеармянских источниках» — http://crossroadorg.info/a-hakopyan-aug-2022/
Раздел 5 (3-ей главы). “Албания” и “албанцы” у Мовсэса Дасхуранци
(стр. 234-246)
Анализ термина “Алуанк’” в тех разделах ИА, которые написаны самим автором Х века, показывает, что под ним Мовсэс Дасхуранци подразумевает всю территорию бывшего Албанского марзнанства от нижнего течения Аракса до Дербента, на которую распространялась в X веке власть Албанской церкви. Так, в описании своей страны он пишет: “Благолепна и желанна страна Албания с высочайшими гребнями Кавказских гор…” [1]. В предыдущей главе автор ИА перефразирует те сведения Мовсэса Хоренаци, согласно которым армянский царь Валаршак подчиняет жителей “горы Кавказ” и примыкающей к ней долины и назначает над ними правителей [2]. И хотя Хоренаци имел ввиду население западной Грузии, Дасхуранци увязывает этот рассказ с насельниками левобережной Албании. В нескольких отрывках автор ИА упоминает о Чоре (Дербенте), как о составной части “страны Албании”: там находилась резиденция албанского католикоса до ее перемещения в Партав, и оттуда начал свою просветительскую деятельность “албанский” апостол Елишай [3]. Отдельные сведения о левобережных районах сохранились и в хронологических рассказах в последних главах ИА. Всё это показывает, что левобережье Куры до Кавказских гор и Дербентского прохода, несомненно, входило в понятие “Албания” по Мовсэсу Дасхуранци.
Большинство сведений автора ИА относится к правобережью Куры, провинциям Утик и Арцах, которые представляются Мовсэсом Дасхуранци как административный, церковный и культурный центр “страны Албании”. Так, хотя апостол Елишай начинает свою проповедь в Чоре, вскоре он прибывает на правобережье, в провинцию Утик, проповедует в городе Суhар, в селении Гис, в долине Зергуни. Здесь его убивают, и мощи апостола остаются в местечке Һоменк. Впоследствии они обнаруживаются и переносятся на хранение в селение Урекан, а затем – в монастырь Нерсмиhра или Джpвштик (I, 6–7).
1 ИA, I, 5, с. 9. Перевод по Ш. В. Смбатяну, с. 25.
2 ИА, I, 4, с. 8. Ср. Хоренаци, II, 6, с. 108-109.
3 ИА, І, 6, с. 10; II, 4, с. 119; III, 16 (17), с. 320; III, 23 (24), с. 342-343.
Все перечисленные топонимы, специально освященные в представленной легенде о Елишае, находятся на правобережье Куры, к западу от католикосской резиденции в Партаве [1]. О мощах святых, обнаруженных на горе Дизапайт на юге провинции Арцах, рассказывается в главе II, 5 (с. 119). Выше было отмечено, что большинство сведений главных источников Мовсэса Дасхуранци – ПВ, ИКВ и И 684 – также относится к правобережным областям, То же самое можно сказать и о других местных источниках автора ИА. Так, в “Видении Веhика” рассказывается об обнаружении мощей святых в местечке Калсет, в гаваре Mханц провинции Арцах (II, 6). В главе II, 50 повествуется о том, как были собраны святые реликвии для церкви в селении Йлeрк, в провинции Арцах. И наконец, к правобережью относятся почти все сведения из хронологических рассказов в последних главах ИА. Такое исключительное место правобережных областей в повествовании ИА указывает, с одной стороны, на то, что автор и его источники происходят из Утика и Арцаха, с другой стороны – на то, что воззрениям Мовсэсу Дасхуранци также не чуждо понятие “Албании” в узком смысле, т. е. с охватом только лишь правобережья Куры [2].
Представление правобережья Куры в качестве центра “страны Албании” было обусловлено определенным негативным отношением автора ИА к левобережному населению, воззрением, охарактеризованным нами как первая сторона т. н. “албанского мировоззрения” армянского населения Утика и Арцаха. Мовсэс Дасхуранци называет насельников собственно албанского левобережья “северянами” («հիւսիսայինքն»), “диким пришлым народом” («զվայրենի եկամուտ ազգս») [3], “диким народом Кавказа” («զվայրասուն ազգն Կաւկասու») [4]. В одном из разделов он отмечает разноплеменность населения “страны восточных” («Բայց արեւելեայցս բազմազգութիւն…»), причем, связывая с этим обстоятельством уничтожение книг, где могли бы содержаться сведения о древнем периоде истории страны [5]. Переписывая сведения Мовсэса Хоренаци, автор ИА не изменяет те фразы этого источника, в которых население левобережья Куры выступает под пейоративными названиями [6].
1 Ряд исследователей локализует упомянутый в данном рассказе Гис в местности Киш к северу от города Шеки на левобережье Куры. Верную локализацию см. у Б. А. Улубабяна (Ուլուբաբյան Բ., Պատմա-աշխարհագրական ճշգրտումներ, c. 176-177).
2 Отмечая исключительное место армянского правобережья в ИА, ряд исследователей считает, что под “Албанией” Мовсэс Дасхуранци понимал только правобережье Куры (Kaгpaманян К. А., Источники “Истории страны Алуанк”…, с. 6; Սվազյան Հ. Ս., «Աղվանից աշխարհ» հասկացությունը ըստ Մովսես Կաղանկատվացու, с. 225-234; Ուլուբաբյան Բ. Ա., Դրվագներ Հայոց Արեւելից կողմանց պատմության, с. 50-51). Однако указанный в начале настоящего раздела материал показывает, что автор ИА включает в понятие “страны Албании” также и левобережье Куры.
3 ИА, I, 4, с. 8.
4 ИА, II, 17, с. 172.
5 ИА, I, 8, с. 12.
6 ИА, I, 4, с. 8. Ср. Хоренаци, II, 6, с. 108-109.
В главе II, 3 мы встречаем все пять пейоративных эпитетов, которыми Хоренаци характеризует собственно албанский язык, для которого Маштоц с помощью албанца Бениамина создал письмена [1]. При этом Мовсэс Дасхуранци излагает последний факт весьма инертно, без всякого воодушевления оттого, что когда-то были созданы письмена для языка “гаргареев” собственно Албании.
Также хорошо выражена у Мовсэса Дасхуранци вторая сторона “албанского мировоззрения” армянского населения правобережья. По его представлениям, “Албания” имела современный ему территориальный охват всегда, и Утик и Арцах всё время были частью и центром страны. Так, апостол Елишай, проповедовавший в Албании христианство, согласно традиции, в I веке н. э., по рассказу в главе I, 6, действует главным образом в Утике. В главе I, 8 Дасхуранци излагает сведения Мовсэса Хоренаци о борьбе армянских царей Арташэса и Еруанда, причем там, где в источнике говорится о встрече противников в “гаваре Ути”, автор ИА добавляет: “в пределах Албании” («ի սահմանս Աղուանից»), а там, где сообщается о переходе на сторону Арташэса вόйска, собранного Еруандом в Утике, Дасхуранци просто перефразирует – “албанское войско” («զզաւրսն Աղուանից») [2]. Автор ИА перенимает у Мовсэса Хоренаци все сведения, касающиеся Утика, Арцаха и Гардмана, т. е. областей Великой Армении, вошедших впоследствии в состав Албании [3].
Еще более ярко выражена у Мовсэса Дасхуранци третья сторона “албанского мировоззрения” армянского населения правобережья Куры – противопоставление в ряде эпизодов “албанского” “армянскому” ради возвышения и восхваления первого. Если в И 684 это противопоставление выражалось лишь в первоначальном виде и не столь четко, то у Мовсэса Дасхуранци оно становится, по-видимому, главной характерной чертой общего мировоззрения. В начале своего сочинения автор ИА приводит легенду об апостоле Елишае, прибывшем в Албанию и просветившем ее якобы в I веке н. э. (I, 6). Именно с этого времени представляет Мовсэс Дасхуранци начало албанского христианства и Албанской церкви. По его утверждению, Елишай был первым албанским католикосом (III, 23). Вторым албанским католикосом по “Списку албанских католикосов” был Шупhалишой, также якобы прибывший из Иерусалима [4]. По сведению в главе II, 8, добавленному Мовсэсом Дасхуранци в текст одного из документов Партавского собора 704 г., из Иерусалима в Албанию прибыли также и следующие албанские католикосы [5],
1 ИА, II, 3, с. 117. Ср. Хоренаци, III, 54, с. 329.
2 ИА, I, 8, с. 13. Ср. Хоренаци, II, 44–45, с. 169-170.
3 ИА, I, 8, с. 13; II, 3, с. 118. Ср. Хоренаци, II, 44–45, с. 169-170; III, 55, с. 331-332; III, 60, с. 340.
4 ИА, III, 23 (24), с. 342 (чтение списков группы Б и списка һ группы A).
5 ИА, III, 8, с. 302 (чтение списков группы Б и списка һ).
по “Списку албанских католикосов” – Матэ, Саhак, Мовсэс, Панд и Лазар вплоть до Григория Просветителя [1]. В то же самое время, просвещение Армении датируется автором ИА не временем апостола Фаддея, учителя Елишая, а периодом деятельности Григория Просветителя. Получается, что Албания просветилась в I, а Армения – в IV в. н. э. Эта своеобразная хронология представлена автором в главе II, 47, где читаем: “Был сорок третий год римлян [327 г. н. э. – А. А.], когда просветилась Армения, а просвещение Албании [произошло] на двести семьдесят лет раньше [т. е. в 57 г. н. э. – А. А.]” [2]. Чуть ниже Мовсэс Дасхуранци представляет читателю отрывок из циркулярной грамоты Абраhама Албатанеци, по искаженной автором ИА фразе которого получается, якобы армянский католикос подтверждает идею о более раннем возникновении албанского патриаршего престола [3]. В добавленной же к тексту И 684 фразе в конце главы II, 42 Дасхуранци утверждает, что только Албания имеет апостольский престол, восходящий к Иерусалиму [4]. В главе I, 9, где он сообщает о просьбе албанского царя Урнайра, чтобы епископ “страны Албании” рукополагался рукой Григория Просветителя, тут же следует авторское примечание, что данный факт был результатом не первосвящения Армении, а каких-то других причин [5]. Искажая резолюцию Партавского собора 704 г., Дасхуранци добавляет в главе III, 8 свою мысль о том, что если албанский католикос рукополагается армянским духовным владыкой, то и последний должен принимать рукоположение от албанского католикоса [6].
Рассказывая об албанских царях и князьях, автор ИА всячески пытается доказать, что они, если не превосходили, то ничем, по крайней мере, не уступали светским владыкам из центральной Армении. Так, повествуя о принятии христианства в Римской империи императором Константином, в Армении – царем Tрдатом, и в Албании – царем Урнайром, Мовсэс Дасхуранци специально отмечает, что “эти чудеса были сотворены Богом в одно и то же время” [7]. В другом месте, рассказывая на этот раз о восстановлении Армянского царства Ашотом Багратуни в 336 г. армянского летосчисления (887 г.) и Албанского царства – Һамамом Благочестивым [8],
1 ИА, III, 23 (24), с. 342.
2 ИА, II, 47, с. 269-270. О восстановлении оригинального текста данной фразы см. выше, в разделе о списках ИА.
3 ИА, II, 47, с. 270. С восстановленным в критическом издании текстом данного отрывка невозможно согласиться. См. чтения рукописей ИА в подстрочных примечаниях.
4 ИА, II, 42, с. 261.
5 ИА, I, 9, с. 15 (чтение списков группы Б и списка һ группы A).
6 ИА, III, 8, с. 302 (чтение списков группы Б и списка һ).
7 ИА, I, 9, с. 14. Перевод по II. В. Смбатяну, с. 27.
8 По сведениям Йовhаннэса Драсханакертци, время создания царства Һамама (Албанское царство армянских и византийских источников, царство Эрети грузинских и царство Шакин арабских источников) выпадает на период после 893 г., так как в этом году историк знает пока еще “великого князя Востока Һамама” (Драсханакертци, с. 170, ср. Ադոնց Ն., Բագրատունեաց փառքը, c. 131). [Позже нам удалось уточнить, что восстановление Албанского царства, о чём упоминалось в “Истории” Маштоца Еливардеци, произошло именно в 894 г. (см. Յակոբեան Ա., Արքայատոհմերն ու իշխանատոհմերը…, с. 223-225). Подробно о царстве Һамама-Йовhаннэса Аревелци, который был, согласно армянским и грузинским источникам, из рода армянских Багратидов, переселившихся в VIII в. в северо-западные районы Албании из гавара Тарон провинции Туруберан, см. там же, с. 189-193, 223-227). О его литературной деятельности см.: Կոստանեանց Կ., Համամ Արեւելցի, Վաղարշապատ, 1896].
он сразу вставляет фразу “эти [события] свершились одновременно” («այսք ի միում ժամանակի գործեցան»)1. В главе II, 22 (23) Дасхуранци сообщает о борьбе Саhака Севады против армянского царя Смбата Багратуни так: “С ним [Саhаком] не раз воевал царь Армении Смбат и устраивал козни против него, однако ему не удалось подчинить его своей воле” [2]. А через несколько фраз уже следует сообщение о великолепном восшествии на царский трон в Парисосе потомка Саhака Севады – Йовhаннэса-Сенекерима.
Выражением третьей стороны “албанского мировоззрения” армянского населения Утика и Арцаха является и сама идея создания сочинения Мовсэса Дасхуранци как “Истории” страны и народа Албании. Автор X века стремится уподобиться Мовсэсу Хоренаци, написавшему “Историю” Армении и армян. В самом начале своего труда, заимствуя у Пилона Тиракаци, Дасхуранци помещает рассказ о происхождении народов и в одной из фраз добавляет имя албанцев: «իսկ որ ի կողմանս հիւսիսոյ են, ազգակից են Կետուրացւոց (в древнейшей рукописи а – Կետարացւոց и Կետուրացւոց, в списках группы Б – Կիտուրացւոց) [3], ուստի Աղուանք» (“живущие же в северных странах – соплеменники кетурейцев, откуда [происходят] и албанцы”) [4].
1 ИА, III, 21 (22), с. 335.
2 ИА, III, 22 (23), с. 341. Перевод по Ш. В. Смбатяну, с. 170.
3 В критическом издании – «Կիտիացւոց», по тексту “Хроники” Пилона, т. е. источника ИА. С такого рода восстановленнями трудно согласиться.
4 ИА, I, 2, с. 5. Ср. Անանիա Շիրակացու մատենագրությունը, с. 360 [см. также Փիլոն Տիրակացի, Ժամանակագրութիւն, с. 906]. В том же разделе Пилона Тиракаци, восходящем к “Генеалогии” Ипполита Римского, армяне возводятся к внуку Иафета Торгому (Toгaрме у Ипполита). Для определения степени развития “албанского мировоззрения” армянского населения правобережья Куры (или уже “самосознания”, во всяком случае для каких-то групп из правящих слоев) очень важно констатировать, что Мовсэс Дасхуранци возводит “албанцев” к другому внуку Иафета Китию (в ИА – Кетур). Причина выбора этой кандидатуры предка заключается, по-видимому, в том, что во фразе о нём упоминаются “северные страны”. Возможно, сыграло роль и наличие чтения “кетурейцы” в той рукописи “Хроники” Пилона Тиракаци, которая имелась под рукой у автора ИA. Один из важнейших источников последнего, Мовсэс Хоренаци, приводит библейское сведение о том, что сыновья Авраама от жены Кетуры (т. е. “кетурейцы”, по христианской генеалогической традиции, предки парфян) переселились в “восточную страну” (Хоренаци, II, 68, с. 203). Выше мы уже говорили о том, что Дасхуранци несколько раз называет свою страну “северо-восточной”. Нетрудно заметить, что кандидатура библейского предка была подобрана не совсем удачно, ибо Китий – традиционный предок киприотов и каких-то северных островитян. И этот факт также очень важен, так как он показывает, насколько была серьезно обдуманной (а в современном, научном понимании – обоснованной) тенденция армянских правящих кругов Албании представлять “албанцев” в качестве отдельного народа.
Чуть ниже приводится список стран, народы которых в средневековой христианской традиции считались потомками Иафета: среди них фигурирует и Албания [1]. В начале следующей главы Мовсэс Дасхуранци переписывает у Пилона Тиракаци и список народов, потомков Иафета, имеющих письменность, и добавляет при этом неназванное в источнике имя албанцев [2]. Продолжая повествование своей “Истории”, автор помещает далее рассказ о начале княжеской власти в Албании, связав для этого друг с другом два отдельных рассказа Мовсэса Хоренаци: один – о назначении армянским царем Валаршаком правителей над населением возле Кавказа, другой – о создании тем же царем северо-восточного наместничества Армении между реками Кура и Аракс и назначении там наместником некоего Арана из рода Сисака [3]. Затем следует краткое географическое описание “страны Албании” (гл. I, 5) и, наконец, – рассказ о распространении там христианства апостолом Елишаем (гл. I, 6–7). После такого своеобразного предисловия о всех “началах” Албании Мовсэс Дасхуранци переходит к изложению известных ему событий, используя имеющиеся под рукой разнообразные материалы. Интересно, что обращая внимание на немногочисленность сведений о древнем периоде истории “страны Албании”, он никак не сомневается в том, что таковые обя-зательно были, и поэтому выдвигает предположение о причинах их утери и тут же с благодарностью вспоминает Мовсэса Хоренаци, который дает возможность восполнить много пробелов (гл. I, 8). Так, расставив имевшиеся под рукой материалы в хронологической последовательности (по современным меркам, весьма относительной), переписав большие и малые сочинения и добавив в конце хронологическую историю последних веков, Мовсэс Дасхуранци завершает свое повествование финальным рассказом об образовании Пари-сосского (хотя и не называя его “Албанским”) царства.
1 ИА, I, 2, с. 5. Ср. Անանիա Շիրակացու մատենագրությունը, c. 360.
2 ИА, I, 3, с. 6. Ср. Անանիա Շիրակացու մատենագրությունը, c. 360.
3 ИА, I, 4, с. 8. Ср. Хоренаци, II, 6, с. 108-109; II, 8, с. 113.
Представляя историю “своей страны” Албании и всячески стараясь воз-высить ее, автор ИА не останавливается даже перед искажением сведений своих источников. В главе II, 47 он своеобразно переделывает фразу из циркулярной грамоты Абраhама Албатанеци, а в главе II, 8 выкидывает имеющие принципиальное значение для взаимоотношений Албанской и Армянской церквей две фразы из формулы резолюции Партавского собора 704 г. и добавляет вместо них свое собственное мнение, почти противоположное утверждению источника. Там, где в источниках говорится об Утике и Гардмане, Дасхуранци добавляет “в Албании (гл. I, 8; II, 3), а там, где он считает нужным, просто добавляет “албанцев” в текст переписываемого источника (гл. I, 2–3). Рассказывая фактически только об армянском населении Утика и Арцаха, автор ИА в своем собственном понимании пишет историю страны “Албании” и народа “албанцев” [1].
Являясь наиболее ярким выразителем “албанского мировоззрения” (“самосознания”) армянского населения правобережья Куры, историк Мовсэс Дасхуранци всей своей культурно-идеологической преемственностью, особенностями историографической школы, источниковой базой и языком составляет неотъемлемую часть средневековой армянской словесности. Даже в его политически строго направленном мировоззрении выступают черты, позволяющие определить, что другой стороной его общего мировосприятия остается “армянское мировоззрение”. Несмотря на стремление писать историю отдельной страны, автор ИА представляет историю “Алуанка” как часть и звено общеармянской истории. Во вступительном разделе своего сочинения Мовсэс Дасхуранци, заимствуя у Мовсэса Хоренаци, специально упоминает армянских царей Һайкидов и Аршакидов (“от Иафета до Тиграна – 44 царя”, “от Валаршака до Арташира – 26 царей…, [правивших всего] 620 лет”) [2].
1 Здесь можно отметить характерное явление. Как видим, с конца V в. для обозначения населення “страны Албании” армянские историки как центральной Армении, так и правобережной Албании традиционно употребляют термин “Алуанк′”, который в современном, научном понимании не отражает действительного этнического лица региона. Иностранные же авторы, свободные от влияния отмеченной традиции и констатирующие факты на основании непосредственного знакомства со страной, называют армян Албании, именно “армянами”. Так, сирийский автор Пс. Захария Ритор сообщает, что на Северном Кавказе проповедовали христианство армянские епископы Макар и другие, прибывшие из Арана (=Албании) (см.: Пигулевская Н. В., Сирийские источники…, с. 166-167; Տեր-Պետրոսյան Լ. Հ., Մաշտոցյան ավանդները եւ Հայոց առաքելությունը Հոնաց աշխարհում, с. 107-108). Арабские историки называют армянских князей правобережной Албании (Аррана), в частности, Саhла Смбатяна (Саhль ибн Сунбат, Саhл-и Смбатян), армянскими батриками (см. Буниятов 3. М., Азербайджан в VII–IX вв., с. 311, 324-325, 329), а ал-Масуди называет княжество Севордиев (Сийавурдийа, арм. Севордик в районе Тавуша) “ветвью армян” (см. СМОМПК, вып. ХХХVIII, отд. I, с. 60, Минорский В. Ф., История Ширвана и Дербенда, с. 214). Но наиболее знаменательным в этом плане является известное свидетельство императора Константина Багрянородного, согласно которому, официальные письма византийцев к князьям Хачeнским и Севор-дийским (на правобережье Куры), так же как и другим армянским князьям X века, адресовывались “в Армению” (см.: Const. Porph., De Cerem. II, 48; Constantini Porphyrogeniti imperatoris De Ceremoniis aulae byzantinae libri duo. Graece et latine e recensione I. I. Reiskii, Vol. I, Bonnae, 1829, p. 688; Կոստանդին Ծիրանածին, Բյուզանդական արքունիքի արարողությունների մասին, Գիրք II, Թարգմ. բնագրից, առաջաբանը եւ ծանոթագրությունները Հ. Բարթիկյանի (Օտար աղբյուրները Հայաստանի եւ հայերի մասին. 6, Բյուզանդական աղբյուրներ, Բ), Եր., 1970, с. 151).
2 ИА, I, 3, с. 7.
Тут же отмечаются упразднение царства Аршакидов и прекращение патриаршего рода Григория Просветителя. В конце той же главы говорится также о происхождении княжеского дома Багратидов, ставшего в конце IX века царским. В следующей главе Мовсэс Дасхуранци излагает сведения Мовсэса Хоренаци о том, как армянский царь Валаршак основал княжество в Албании, назначив на эту должность Арана Һайкида (гл. I, 4). В главе I, 6, приступая к рассказу об апостоле Елишае, автор ИА начинает повествование с упоминания “армянского” апостола Фаддея [1], о котором говорит: “Нам, жителям Востока, достался святой апостол Фаддей, который, прибыв в Армению, в гавар Артаз, принял там мученическую смерть от руки Санатpyкa, царя армянского” («որով եւ մերոցս արեւելեացս վիճակեցաւ սուրբ առաքեալն Թադէոս։ Սա եկեալ ի Հայք, յԱրտազ գաւառ, անդ առնու վաղճան մարտիրոսութեան ի Սանատրկոյ արքայէն Հայոց») [2]. О какой-либо деятельности Фаддея в собственно Албании или в Утике и Арцахе Дасхуранци ничего не сообщает, поэтому вышеприведенные слова показывают, что он не чертит строгую разграничительную линию между “нами, восточными” и “Арменией”. В главах I, 8; I, 12; I, 13; II, 3, где излагаются сведения Мовсэса Хоренаци об Албании, Утике и Арцахе, автор ИА перенимает также и материалы, не имеющие какого-либо отношения к Восточному краю, но представляющие узловые моменты истории Армении. В главу І, 15, в которой представлен список албанских царей Аршакидов, он включает огромный список армянских патриархов и царей от Иафета и Һайка до Тиграна Старшего, после чего следует: “Из их рода был Аран, назначенный правителем Албании” («Ի սոցա ծննդոց կարգեցաւ Առան նախագահ Աղուանից») [3]. Чисто “армянские” материалы представлены в главах II, 1, III, 15, III, 17 и III, 18 ИА. Отмеченный материал показывает, что так называемое “албанское мировоззрение” армянского населения “страны Албании” никак не мешало ему в то же самое время представлять историю своей “страны” в качестве составляющей общеармянской истории [4].
У Мовсэса Дасхуранци хорошо прослеживается армянский патриотизм. Он с воодушевлением рассказывает о борьбе армян против персов и арабов. В главе II, 2, заимствуя у Елишэ, автор ИА в возвышенной манере рассказывает о восстании армян против Сасанидов в 450–451 гг. В ряде глав третьей книги рассказывается о некоторых эпизодах сопротивления армянского населения и князей арабским завоевателям. Дасхуранци восхваляет армянских героев и мучеников и скорбит об их смерти. Так же определенно его осуждающее отношение к предателям армянских освободительных движений – Меhружану Арцруни и Васаку Сюни (гл. I, 13; II, 2).
1 [Вероятно, Дасхуранци основывался на сведениях ПВ (см. Անանուն, Կեանք եւ վարք Վաչագանայ արքայի, с. 57; Յակոբեան Ա., Արքայատոհմերն ու իշխանատոհմերը…, с. 73)].
2 ИА, I, 6, с. 10. Перевод по Ш. В. Смбатяну, с. 26.
3 ИА, I, 15, с. 41. Перевод по Ш. В. Смбатяну, с. 39.
4 Ср. Кагрaманян К. А., Источники “Истории страны Агванк”…, с. 12.
Мовсэс Дасхуранци подчеркивает, что первый правитель страны Албании и произошедшие от него влиятельные князья Араншаhики ведут свое происхождение от патриарха армян Һайка. Выше мы уже отмечали, что, по средневековым представлениям, одним из важнейших признаков армянства считалось обстоятельство происхождения от патриарха Һайка – сына Торгома и внука Иафета. В финале ИА автор возводит к Һайку (через Арана) и своего рода главного героя сочинения, царя Парисоса Йовhаннэса-Сенекерима, рассказом о пышной коронации которого завершается основной текст повествования памятника.
Несмотря на стремление показать равноправие албанского и армянского католикосатов, Мовсэс Дасхуранци является искренним почитателем святых Армянской церкви – апостола Фаддея и особенно – Григория Просветителя. Упоминая о последнем, автор ИА никогда не жалеет положительных эпитетов и называет его то “святым просветителем Армении” (гл. I, 9), то “святым Григорием” (гл. I, 3; III, 16; 20; 21), то “великим Григорием” (гл. ІIІ, 23). Восторженные сведения о Григории содержат и многие источники, переписанные в ИА. Вместе с тем, Мовсэс Дасхуранци – убежденный миафизит, искренний сторонник так называемой “армянской ереси”. Подчеркнуто антихалкидонитские материалы представлены в главах II, 7; 8; 46-50; 52; III, 3-10; 14; 23. В главе II, 47 автор ИА даже прибегает к искажению сведения своего источника (циркулярной грамоты Абраhама Албатанеци) с целью показать, что в начале VII в. Албанская церковь была миафизитской так же, как и Армянская.
И наконец, Мовсэс Дасхуранци неоднократно употребляет термины “Восток” и “восточные” в качестве названий “страны Албании” и ее населения. Словосочетания “просветитель Востока” («արեւելից լուսաւորիչ»), “Восточный край” («Արեւելից կողմանք»), “Восточная страна” («աշխարհն արեւելից»), “церкви нас, восточных” («արեւելեայցս եկեղեցիք») или просто “Восток” («Արեւելք») и “восточные” («արեւելեայքս») встречаются в раз-делах, написанных самим автором ИА, 13 раз [1]. В главах I, 9 и II, 42 Дасхуранци употребляет, другой термин, а именно “северо-восток” («արեւելից հիւսիսոյ», «արեւելից հիւսիսականաց») [2], также указывающий на то, что, по представлению автора, его страна со своим населением составляла часть Армении с данной стороны.
1 ИА, I, 6, с. 9-10; I, 7, с. 11; I, 8, с. 12; I, 9, с. 14; II, 1, с. 106; II, 12, с. 312; III, 16 (17), с. 320; III, 22 (23), с. 338-339; III, 23 (24), с. 342, см. также выше, в разделе об авторских заглавиях сочинения. Интересно, что долгое время термин “Восток” употребляется только армянскими авторами Албании. Из авторов центральной Армении впервые этот термин употребляет Йовhаннэс Драсханакертци («…առ մեծ իշխանն Արեւելից Համամ». Драсханакертци, c. 171).
2 ИА, I, 9, с. 14; II, 42, с. 261.
Обобщая всё сказанное, мы обнаруживаем, таким образом, весьма сложный характер мировоззрения и самосознания Мовсэса Дасхуранци. С одной стороны, он стремится представить историю своей “страны Албании” как историю отдельной страны со своим отдельным народом, а с другой стороны, является армянским патриотом, представляющим ту же самую историю в качестве составляющей общеармянской истории, почитателем святых Армянской церкви, и пейоративно относится к неармянскому племенному населению албанского левобережья, т. е. к собственно албанцам. Эта выраженная противоречивость мировоззрения автора ИА объясняется определенными тенденциями времени его деятельности, Х века.
После четырех с половиной веков чужеземного господства, в конце IX века князю князей Армении Ашоту Багратуни удалось восстановить Армянское царство. Багратиды повели энергичную политику с целью воссоединения всех армянских областей. В этом плане не удивительно, что они назвали свое государство “Великой Арменией” [1]. В период расцвета феодальных отношений отмеченная политика, естественно, вызвала мощное противодействие ряда других армянских феодальных княжеств, также усилившихся после ослабления власти Халифата. Сопротивление влиятельных княжеских родов объединительной политике Багратидов нашло свое отражение также и в литературе, и средневековые армянские историки создавали сочинения и теории, цель которых заключалась в безмерном возвеличивании того или иного княжеского рода [2].
В самом начале появления Багратидского царства в его состав вошла и бόльшая часть правобережной Албании [3]. Но Араншаhики, наиболее влиятельные армянские князья данной территории (Хачена и Парисоса), не прекратили борьбы и вскоре достигли определенных успехов. ИА и другие армянские источники сохранили немало сведений о столкновениях между багратидскими царями Смбатом I, Ашотом II Еркатом и князем Саhаком Севадой Араншаhиком в начале X века. Армянские князья Утика и Арцаха имели по сравнению с местными элитами многих других областей страны бόльшую потенциальную возможность отстаивать свою “свободу” от царей Багpaтидов.
1 См. в работах К. Н. Юзбашяна: Յուզբաշյան Կ. Ն., «Բագրատունյաց շրջանի» Հայաստանը՝ միջազգային իրավունքի տեսանկյունից, – ИФЖ, 1975, № 1, с. 42. [Ср. его же: Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв., Москва, 1988, c. 81].
2 Сp. Ադոնց Ն., Խորենացիական հարցն ու Հ. Վարդան Հացունի, с. 86-87; Ուլուբաբյան Բ. Ա., Աղվանից թագավորական տան հարցի շուրջը, c. 64-65; Կաղանկատուացի, c. XIX-XX.
3 По сведениям армянских и арабских источников, граница царства Багратидов на востоке доходила до Партава (см. Тер-Гевондян А. Н., Армения и Арабский халифат, с. 238-239).
Помимо географического фактора (большое расстояние от основных центров Багратидского царства) важную роль играл и исторический фактор. Князья Утика и Арцаха уже с V века входили в состав другого, Албанского марзпанства и с VII века обладали некоторой автономией. Институт “князя Албании”, почти всё время находившийся в руках армянских князей правобережья, существовал наряду с институтом “князя Армении”, переросшим по мере ослабаления арабского владычества в институт “царя Армении”. Албанская церковь, обслуживавшая далеко не только духовные потребности армянских князей Утика и Арцаха, в формальном отношении имела те же права, что и Армянская. К X веку она превратилась в развитый феодальный институт, поэтому ее стремление к полной автокефальности следует объяснить не только сепаратистскими, центробежными настроениями светской элиты “страны Албании”, но и чисто самостоятельными, эндогенными тенденциями. Борьба армянских феодалов правобережной Албании против Багратидского царства привела к созданию Парисосского царства во второй половине X века и к полной автокефальности албанского католикосата в отдельные периоды этого столетия.
Указанные тенденции наглядно отражены в ИА и в мировоззрении ее автора. Мовсэс Дасхуранци всячески старается обосновать апостольское происхождение албанского католикосата и равноправие последнего по отношению к Армянской церкви. В то же самое время, он пытается представлять “страну Албанию” (или “Восточную”, “Восточных”) такой же отдельной страной, какой являлась Армения, для того чтобы настаивать на праве князей Утика и Арцаха властвовать в собственной стране в царском величии так же, как Багратиды в стране Армении. Вот и венчает автор свое сочинение рассказом о великолепном восшествии на царский престол владетеля Парисоса Йовhан-нэca-Ceнекерима.
Арабский автор ал-Масуди отмечает для 943 года существование к северу от Куры царств Ширвана, Лайзана, Мукании, Кабалы, Лакза, Хурсана, Табарсарана и Вартана с преимущественно мусульманским населением, и толь-ко одного христианского царства – Шакин [1]. Мусульманизацию в широких масштабах – этот важнейший для судеб левобережного, по происхождению собственно албанского населения факт – автор ИА обходит молчанием. Прав-да, христиане на левобережье оставались, при том даже на территории царств с мусульманскими правителями. И это было единственным для Х века фактором, действительно связывавшим левобережные и правобережные области бывшего Албанского марзнанства и служившим основой для бытования традиционного представления о “стране Албании”.
1 См., к примеру, СМОМПК, вып. ХХХVIII, отд. I, с. 42-43, 57-58; Минорский В. Ф., История Ширвана и Дербенда, с. 192, 211.
Обобщая всё вышесказанное, можно констатировать, что термин “албанцы” у Мовсэса Дасхуранци обозначает всё христианское население “страны Албании” от нижнего течения Аракса до Дербентского прохода, которое находилось под юрисдикцией миафизитского албанского католикосата с центром на армянском правобережье реки Куры [1]. Исходя из характерных воззрений и представлений своей эпохи, автор ИА развивает идею о том, что вся паства Албанской церкви является отдельным народом, хозяином своей страны Албании.
Анализ мировоззрения Мовсэса Дасхуранци позволяет полагать, что свойственная эпохе феодальных распрей тенденция возвеличивания княжеских родов той или иной области Армении, добивавшихся независимости от центральной власти Багратидов, в Утике и Арцахе по сравнению с другими областями (Васпуракан, Тарон, Сюник, Гугарк и др.) эволюционировала в качественно новое явление. Укрепление так называемого “албанского самосознания” правящих кругов правобережья Куры, выражавшегося в появлении антитезы “мы” – “они” по отношению к населению “страны Армении”, а также самоназваний “восточные” и “албанцы”, делало вполне реальной перспективу превращения армянского населения “страны Албании”, пока еще политико-конфессиональной общности, в новую, производную от армянской, этническую общность [2]. Этот процесс, правда, был довольно быстро остановлен историческим развитием и был далек от завершения. Вследствие ослабления, распада и упразднения царства армянских Багратидов и местных царств, сельджукского завоевания и ослабления экономической и политической мощи армянских светских владык как Албании, так и центральной Армении, феодальные распри затихают, и практически исчезают зиждившиеся на них этносепарационные моменты [3].
1 О доминировании конфессионального аспекта над всеми остальными при формировании самосознания средневековых обществ, когда определяющим становится не этническая, а конфессионально-епархиальная принадлежность, подробно см. также: Мнацаканян А. Ш., О литературе Кавказской Албании, с. 173-174; Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В., Пути развития феодализма…, с. 29-32.
2 В эпоху ожесточенных феодальных распрей этой перспективе реально могло противостоять, по-видимому, только сознание общности языка. В средневековом Закавказье этот критерий был одним из определяющих при осознавании этнической дифференциации. Вспомним Мовсэса Хоренаци, который применял для северо-восточного и юго-восточного наместничеств Армении определение “предел армянской речи” – «զեզերբ հայկական խաւսիցս» (Хоренаци, II, 8, с. 112-113, ср. І, 14, с. 46) или грузинского автора Х в. Георгия Мерчула, который считал Грузией ту страну, “в которой церковную службу совершают и молитвы творят на грузинском языке” (Георгий Мерчул, Житие св. Григория Хандзтийского, Грузинский текст, введение, издание, перевод Н. Марра, СПб., 1911, с 123).
3 [В последующих работах мы обратили внимание на еще один важный факт, способ-ствовавший преодолению опасности этносепарации. Анализ сведений Маттэоса Урhайеци (использовавшего недошедшее до нас историческое сочинение автора ХІ в. Йакоба Санаhинеци) и других армянских источников показал, что к концу Х в. сами Багратидские цари-“шаханшахи” стали проводить политику предоставления претендовавшим на царский титул периферийным армянским князьям соответствующей инвеституры за их готовность оставаться в статусе младших союзников центрального армянского государства; тогда же за католикосами Албании было признано право председательствовать на церковных соборах, где рукополагались армянские патриархи, которые благодаря этой уступке продолжали пользоваться статусом “первого среди равных” (“primus inter pares”). См. Յակոբեան Ա., Մատթէոս Ուռհայեցու վկայութիւնը 961 թուականին Անին մայրաքաղաք հռչակելու մասին (նոր աղբիւրագիտական քննութիւն), – ՄՄԱԵԺ, հտ. XXIX, Եր., 2014, с. 309-331; Он же: Արքայատոհմերն ու իշխանատոհմերը…, с. 280-281, 287-291].
И уже в XII веке, продолжая употреблять традиционную терминологию, Маттэос Урhайеци, выходец из западных областей расселения армян, называет Албанию также и “Глубинной страной Армении” («Աղուանք, որ է Խորին աշխարհ Հայոց») [1], а Мхитар Гош, выходец из Гандзака на правобережье Куры, подчеркивает принадлежность владений арцахских князей к низложенному “эламитянами” (т. е. не христианскими владыками) “Армянскому царству” («Ի ժամանակս բռնակալութեանն Ղեմացւոց՝ յորում՝ վաղ ուրեմն բարձեալ էր թագաւորութիւնն Հայոց ի սպառսպուռ, եւ անտերուչք շրջէին մնացորդք իշխանաց, որ ընդ բնաւ աշխարհիս վարատեալք՝ ոչ հնազանդելով միմիանց, մանաւանդ այնոքիկ, որ բնակեալ էին յա-մուրս աշխարհին Արցախայ») [2].
1 Маттэос, с. 230.
2 См. Հայոց նոր վկաները, Աշխատութեամբ Յ. Մանանդյանի եւ Հ. Աճառեանի, Վաղարշապատ, 1903, с. 23.