Приводим фрагмент книги А.А. Закаряна “Трагедия армянского народа в оценке русских литераторов” (Ереван, 2003 г.). Сноски приводятся сразу под каждой страницей, как в книге, их нумерация сохранена. О А.П. Кулебякине – http://crossroadorg.info/kulebyakin-1-5-2025/
Данная страница это попытка восполнить отсутствие в Санкт-Петербурге и других городах России изданной на русском языке в Ереване в 2003 году книги Анушавана Азарапетовича.
Поэт-полководец А. Кулебякин на Кавказском фронте
А.А. Закарян
(с. 32-45)
Об Александре Кулебякине (1871-?) имеются сведения в изданной в 1915 г. библиографии С. Венгерова, где читаем: «Кулебякин Ал-др Парф., сотр. «Терс. Вед.», полк. 2 горско-моздок. п. 1912 г» [56]. В 1920 г. арменовед, искусствовед и общественный деятель Левон Лисицян (1892—1921) писал: «Полководец Кулебякин, сам будучи терским казаком, питал всегда большую симпатию и интерес к армянскому народу, чувствовал и уважал его стремления и боль, и известен был как человек бескомпромиссной мысли и светлой души» [57].
С первых дней войны А. Кулебякин в чине полковника командовал Карадербентским отрядом, который обслуживал левый фланг Сарыкамышского отряда. Под его руководством доблестно сражалась «3-я армянская дружина под начальством Амазаспа Сервастьяна [Срвандзтяна]» [58]. 4 ноября 1914 г. дружина прибыла в с. Делибаба, где в то время находился штаб русского отряда. 6 ноября дружина перешла в подчинение полковника Кулебякина, в отряде которого и получила первое боевое крещение в бою против курдов. 25 декабря 1914 г., будучи уже начальником Башкейского арьергарда, полковник А. Кулебякин направил донесение командиру 1-го Кавказского армейского корпуса генерал-майору Пржевальскому: «Сегодня 3-я Армянская дружина временно выбывает из состава вверенного мне отряда для реорганизации и пополнения своей убыли в Кагызмане. По долгу службы и совести считаю себя обязанным засвидетельствовать самую добросовестную, усердную и беззаветную работу всей дружины и особенно ее начальника Амазаспа» [59]. А. Кулебякин особо отмечает роль Амазаспа в преобразовании дружины, состоящей из
– – – – –
56 Проф. Венгеров С. Указ. раб. с. 432/
57 Центральный государственный исторический архив Республики Армении (далее — ЦГИА РА), ф. 428, оп. 1. д. 77, л. 2-3. См. также: Закарян Ан. Участие генерала Александра Кулебякина в работе Бюро по установлению потерь армян от Всемирной войны. — Айкакан банак (Армянская армия), 2002, № 1-2, с. 155—161 (на арм. яз).
58 Нерсисян М. Г. Обращение католикоса М. Хримяна к Николаю II (1907 г.) и другие архивные материалы по Армянскому вопросу (1912—1915 гг). – ИФЖ, 1993, № 1-2, с. 179 (на арм. и рус. яз.)/
59 ЦГИА РА, Ф. 121, оп. 1, д. 5, л. 20.
русских и турецкоподданных армян, в отряд, отличающийся железной дисциплиной, стойкостью и порядком. По словам русского военачальника, во всех боях армянские дружинники «беззаветно шли на явную смерть» и «честно умирали» как «настоящие герои», проникнутые глубоким чувством к Родине. Кулебякин с удовлетворением отмечает, что армянские бойцы выполняли все его требования «радостно и усердно», а сам Амазасп показал себя «настоящим вождем» своего отряда, «беззаветно храбрым, самоотверженным и твердым… исполнителем» указаний начальства, «беспощадным и стремительным» в бою, «справедливым и милосердным» к побежденным врагам. Русский полковник считал Амазаспа «достойным всякого поощрения» и был бы рад его возвращению с обновленной им дружиной в состав своего отряда.
Особым приказом командира 1-го Кавказского армейского корпуса генерал-майора Пржевальского от 27 декабря 1914 г. выносится благодарность «за честную и доблестную службу» начальнику дружины Амазаспу Срвандэтяну и его дружинникам [60].
Несколько подробнее, в свете исследуемой темы, остановимся на истории создания армянских добровольческих дружин, так как дальнейшая работа русского полководца, как увидим ниже, была связана во многом с исследованием им также и их деятельности.
В 1914 — 1916 гг. по инициативе Армянского Национального бюро (Тифлис) и с разрешения российского правительства было организовано 7 добровольческих дружин, в рядах которых состояло около 9000 армянских бойцов [61], оказавших существенную помощь русским в деле освобождения Западной Армении и спасения части армянского населения от турецкой резни. Летом 1916 года царское правительство расформировало эти дружины и на их основе организовало 5
– – – – –
60 Нерсисян М. Г. Указ, раб., с. 179.
61 Арутюнян А. О. Кавказский фронт. 1914—1917 тг. Ереван, 1971, с. 297.
батальонов, которые были включены в состав русской регулярной армии. В ноябре 1917 г. сформировался Армянский корпус Кавказского фронта, имевший в своих рядах около 20.000 человек [67]. Командиром корпуса был назначен генерал-лейтенант Ф. Назарбеков.
Формирование армянских добровольческих дружин вызывало много разноречивых откликов как в русском, так и в армянском обществе. Высказывалось, в частности, мнение, что этот шаг спровоцировал турок на «ответные действия» против западных армян. «Появление армянских дружин в рядах нашей армии не есть плод прихоти какой-либо политической группы или национального тщеславия. О, далеко нет. Оно — порождение вековой ненависти турецких же армян к Турции, пять столетий питавшейся их кровью и пять столетий осквернявшей один из красивейших уголков нашей планеты. Оно — плод глубокой симпатии к России — исконной защитнице восточных христиан. Это было и есть стихийное движение, вызванное вековыми страданиями мирного и культурного народа. Чаша была слишком переполнена, чтобы армяне открыто и смело не выступали против своих угнетателей, — в своё время в статье «Судите, но не осуждайте» заметил армянский писатель Ширванзаде (1858—1935). — И теперь, когда армянские дружины храбро проливают свою кровь за честь России и в защиту многострадального народа, было бы нечестно и бесчеловечно с чьей бы ни было стороны бросать малейшую тень на их бескорыстное самопожертвование.
Трагедия турецких армян вызвана не выступлением их и даже не местными восстаниями в турецко-армянских провинциях, как это силятся доказать некоторые политиканы. Наоборот, и появление дружин, и эти местные восстания вызваны беспримерными зверствами турецкого правительства. Кому не известно, что последнее давным-давно решило раз-навсегда избавиться от народа, который не мало содействовал
– – – –
62 ЦГИА РА, ф. 121, оп. 1, д. 30, л. 7.
моральной и физической гибели Турции.
Где же были дружины в 1895 году, когда по приказанию султана Гамида было истреблено 300.000 армян и в 1908 году, когда по приказанию младотурок было вырезано в Адане 30.000 армян?
Надо же быть объективным в столь серьезном обвинении» [63].
Не забудем также, что армяне внесли свой вклад в победу русского оружия со времен Петра Великого, в суворовских походах конца ХVIII века, в Отечественной войне 1812 года, антинаполеоновской кампании 1812—1814 гг., в трех русско-турецких войнах и двух русско-персидских войнах ХIХ века, в русско-японской и Первой мировой войнах начала ХХ века. В течение этого времени в царской армии были организованы отдельные армянские дружины, сформирован офицерский корпус [64].
А. Кулебякин был участником и свидетелем общего наступления русской армии весной 1915 г., ее отступления, создавшегося тяжелого положения, оборонительных боев в Ване. «Восстание ванцев было вызвано систематическими преследованиями армян, не скрывавших своего тяготения к России… — пишет он. — Турки стремились к ослаблению во всей стране армянского элемента путем экономического разорения, равно как и посредством единичных убийств видных армянских деятелей и массовых арестов и избиений… Так, например, в районах Абага и Беркри в марте 1915 г. было поголовно вырезано всё население… Очередь доходила до Вана и его окрестностей Осведомленные о кровавых
– – – –
63 Кавказское слово, 15. IХ. 1915.
64 Нерсисян М. Г. Суворов и армяне. Ереван, 1982; его же, Отечественная война 1812 года и народы Кавказа. Ереван, 1969; Арутюнян А. О. Указ. раб.; История армянского народа. Т. 5, Ереван, 1974 (на арм, яз); Аветисян Г. Армяно-русское боевое единство. Традиции и современность. — ИФЖ, 2000, № 2, с. 3 — 17 (на арм. яз.).
событиях, разыгравшихся в Абаге, Беркри, Тимаре, Арчаке, Агбаке и т. д., и убежденные в неизбежности и близости такой же участи и для себя, они (ванцы — Ан. 3.) в отчаянии взялись за оружие с решением: или погибнуть с честью, или освободиться. Искрой, зажегшей буйный огонь восстания, послужили два происшедших одновременно события: предательское убийство Ишхана, крупного деятеля, и арест Врамяна, выдающегося политического вождя армян всего Ванского вилайета, члена турецкого парламента» [65].
События стремительно развивались на глазах А. Кулебякина, и он имел возможность по достоинству оценить действия армянских добровольцев. Вот что пишет русский полковник о них: «В связи с известиями о восстании в Ване настроение армян-дружинников было напряженное: все они с нетерпением ожидали утра, с началом которого должен был начаться и первый бой. У всех взоры, мысли и чувства были обращены в сторону Вана. Занятие Вана стало яркой мечтой армян-дружинников, из которых многие были уроженцами гор. Вана и окрестностей. Никакие трудности не могли ослабить порыва вперёд, который охватил армян» [66].
С 17 ноября 1915 г. генерал-майор А. Кулебякин уже начальник Ванского отряда. В составе его находились также 1-я Армянская дружина под командованием Андраника и 3-я Армянская дружина, возглавляемая Амазаспом. В «Дневниковых протоколах первой Армянской добровольческой дружины» писаря полководца Андраника Вардгеса Агароняна, охватывающих действия дружины на Кавказском фронте в период с 25 декабря 1915 г. по 18 марта 1916 г., есть интересные подробности о первой встрече А. Кулебякина и Андраника.
Ещё во время встреч с генералом Чернозубовым, 13—14 декабря 1915 г., Андраник выразил беспокойство в связи с находящимися в тылу русской армии вооруженными курдами.
– – – – –
65 ЦГИА РА, ф. 121, оп. 1, д. 6, л. 4—5.
66 Там же, л. 6.
На вопрос армянского полководца, как относится Чернозубов к данному обстоятельству, русский генерал отвечает, что их следует разбить.
«25 декабря Андраник, — читаем в дневниковых протоколах В. Агароняна, — представился начальнику Ванского отряда генералу Кулебякину.
Андраник. — Я уже говорил с генералом Чернозубовым о курдах, и он одобрил очищение нашего тыла от вооруженных курдов. Надеюсь, Чернозубов уже сообщил Вам об этом.
Ген. Кулебякин. — Нет, об этом мне ничего не сообщено. У Вас есть какое-либо письменное распоряжение от генерала Чернозубова?
Андраник. — Нет, генерал поручил мне идти на Арчеш и очистить наш тыл от вооруженных курдов.
Ген. Кулебякин. —— Это всё равно, что он ничего не сказал. Это на него похоже» [67].
Затем генерал Кулебякин зачитывает для Андраника основные пункты телеграммы Верховного главнокомандующего о курдах: всячески постараться привлечь курдов на нашу сторону; не трогать мирных курдов; пользоваться их услугами и попытаться пробудить в них интерес к торговле; получать сведения посредством их о врагах; однако пользоваться вооруженными силами курдов только в тех случаях, когда можно быть уверенным, что они нас не предадут; не позволять курдам нападать на армян и персов; всячески стремиться примирить курдов и армян. А. Кулебякин подчеркивает, что именно этими принципами следует руководствоваться. От них можно в случае необходимости и отклониться. Андраник заявляет полководцу, что русские могут считать курдов своими друзьями, однако армяне не могут примириться с ними, так как все попытки армян к сближению с курдами в течение 20—25 лет ни к чему не привели; они, кстати, добавляет Андраник,
– – – –
67 Айастан (Армения), 16-17. VI. 1917 (на арм. яз). См. также Симонян Гр. Время Андраника. В двух книгах: кн. А. Ереван, 1996, с. 493—494 (на арм. яз.).
нападают также на казаков и солдат, что известно и русскому генералу. На это Кулебякин отвечает: «Я лично с вами согласен и не верю курдам (в пример приводит изменнические в отношении русских действия Бахри-бека из Хошаба. — Ан. 3.).
… К сожалению, я многого сделать не могу, так как моих сил мало. Пока моя задача — очистить ущелье Зилана от курдов и наладить связь с 4-м корпусом через Патнос» [68].
Именно в этот день генерал Кулебякин отдал приказ Арчешскому отряду, куда входила и дружина Андраника, 27 декабря наступать на Зилан-дзор [69].
И впоследствии Андраник телеграммами многократно. обращался к Кулебякину относительно действий против курдов. В середине января 1916 г. опять же в связи с вопросом «о тыловых курдах», Андраник послал начальнику Ванского отряда Кулебякину подробное донесение о том, что если русское командование не уничтожит курдов, то продвижение вперед «никогда не может развить полного
– – – –
68 Айастан, 17. VI. 1917.
69 Там же. По другим данным это наступление «было выполнено 30 ноября». Так, в документе «№ 70. Из исторической записки генерала Кулебякина о боевых действиях добровольческой дружины Андраника в составе Арджишского и Битлисского отрядов [конец 1915 г. – февраль 1916 г.]» читаем: «Район Зилан-Дараси, населенный воинственным курдским племенем (Зилан), был превращен турками в лагерь, куда стекались вооруженные курды. Под руководством турецких, а также нескольких немецких офицеров курды усиленно подготовились к операциям, которые намечались турецким командованием… Необходимо было прогнать назойливого врага дальше ущелья реки Зилан-Дараси-Су. Тогда генерал Кулебякин приказал войсковому старшине Александрову (в состав отряда которого вошла 1-я дружина Андраника. — Ан. 3.) снарядить экспедицию против курдов, что и было выполнено 30 ноября» [(Андраник Озанян. Документы и материалы. — Вестник архивов Армении, 1991, № 1-2, с. 195. Ср. Карапетян М. Армянские добровольческие дружины и национальные батальоны на Кавказском фронте (1914—1917 гг.). Ереван, 1999, с. 239 (на арм. яз.)].
успеха» [70]. По приказу Кулебякина Андраник 20 января 1916 г. приступил к очищению от курдов северных и западных районов вдоль побережья оз. Ван до Ахлата.
Как видим, боевое содружество двух видных военачальников — Кулебякина и Андраника — имело крепкую основу. Именно этим можно объяснить лестные высказывания русского генерала об Андранике, связанные, в частности, с обороной Эрзерума. Прибытие сюда армянского героя, по словам Кулебякина, наполнило надеждой сердца защитников, города, вселило уверенность, что Андранику удастся силой своего авторитета и популярности укрепить их боевой дух. Этому способствовали и личные качества генерала, поистине легендарная слава, всеобщая любовь к нему народных масс [71].
Интересные сведения о деятельности А. Кулебякина в Ване и встречах с ним опубликовал уполномоченный Союза городов Аш. Атанасян. По сообщению газеты «Мшак», 11 марта в Тифлисе — в литературно-художественном салоне Т. Назаряна — состоялся доклад только что возвратившегося из Вана Аш. Атанасяна на тему: «Настоящее и будущее Вана» [72]. (Сообщается также, что в подробностях доклад будет напечатан в газете. И вот в номерах с 15 по 20 марта печатается цикл статей Аш. Атанасяна «Три месяца в Ване (впечатления и факты)». В IV статье цикла значительное место уделено А. Кулебякину. Поскольку в ней есть достаточно примечательных подробностей, приведем эту часть статьи полностью: «..Наше второе посещение было генерала К[улебякина], который жил в бывшем русском консульстве. Генералу 46 лет, он статен, с уже седеющими волосами, с приятным лицом; он принял нас с присущей ему любезностью, сообщив, что наш отряд (медицинско-санитарный и сиротский отряд, который
– – – – –
70 ЦГИА РА, ф. 121, оп. 1, д. 8, л. 35.
71 Армянский корпус против турецких войск (ноябрь 1917 г. — июль 1918 г.). Воспоминания генерала Ф. Назарбекяна. Ереван, 1994, с. 12 (на арм. яз.).
72 Мшак, 13.III.1916.
был направлен Союзом городов в Ван. — Ан. 3.) ждет давно, что позволит облегчить его ношу — оградить войско от эпидемии, обеспечив медицинской помощью население. Далее генерал сообщил, что тревожные сведения, данные нам из надежных источников в Джульфе-Хое (о возможном наступлении турок и отступлении русской армии. — Ан. 3/), ничем не обоснованы, что, наоборот, наши войска ныне надежно держат фронт и т. д. … Разговор существенно развеял наше подавленное настроение.
Не менее заинтересованным было отношение генерала к ванским армянским национальным историческим святыням и ценным церковным реликвиям, которые были попраны, разграблены, пропали ввиду… попустительства армянского церковного управления; он удивлялся, что наши высшие духовные власти с самого начала войны не посылают… ученых-священнослужителей, чтобы они по продвижении армии вперед тотчас же бывали в монастырях, церквях с целью спасения церковных и исторических ценностей от всякого рода грабежей и хищений.
Мы, краснея, слушали справедливые замечания обаятельного полководца и кое-как оправдывали ошибки Эчмиадзина присутствием служащего Императорского Археологического общества г. С. Тер-Аветисяна и миссией, однако генерал утверждал, что, к сожалению, эта миссия сильно запоздала: «Ныне боюсь, что г. Тер-Аветисян соберет лишь остатки и, возможно, десятую часть тех драгоценных вещей, которые можно было спасти еще 3 месяца назад» [73].
– – – –
73 В связи с изложенным, приведем интереснейшие факты. В Тифлисе, в зале Географического общества, 15 марта состоялось заседание членов Кавказского отделения Императорского Московского, археологического общества, на котором С. В. Тер-Аветисян сделал доклад о своей поездке в Ванский вилайет. Он подробно представил существующее положение, что косвенно подтверждает высказывание А. Кулебякина (об этом см: Кавказское слово, 19.III. 1916). Продолжением этой темы явилась публикация в «Мшаке» от 17 марта 1916 г. под названием «Новый случай». В ней говорилось о том, что действующая в районе Вана группа русских военных вместе со своим священником недавно официально обратилась в Эчмиадзин, к Католикосу всех армян, с запросом относительно получения Эчмиадзином 2 пудов серебряной церковной утвари и украшений, которые были найдены этими военными в прошлом году в Ванской цитадели после ухода турок и после тщательного взвешивания, по списку были отправлены с одним известным армянином, пообещавшим доставить их непосредственно в Эчмиадзин. Не имея до сих пор сведений, доставлены ли ценности в Эчмиадзин, военные просят католикосат подтвердить получение. Из Святого престола отвечают, что никаких ценностей не получали и не имеют никаких сведений об этом. По мнению газеты, безотлагательно Эчмиадзин должен назначить расследование, и поскольку получившая эти ценности личность небезызвестная, потребовать от нее сдачи вещей, чтобы религиозные чувства честных русских военных и священнослужителя не были под ударом. Этот вопрос имел интересное развитие (Об этом см: Мшак, 26.11.1916). По всей вероятности, среди указанных в статье военных был и А. Кулебякин.
С наилучшими впечатлениями мы распрощались с генералом, который тут же пригласил весь наш отряд назавтра на русское Рождество к себе в гости и на обед.
Затем, во время трехмесячного моего пребывания в Ване, я пользовался самым дружеским расположением этой приятной, сердечной и талантливой личности до такой степени, что когда… зашел к нему попрощаться, мне казалось, что я прощаюсь с самым любимым другом-товарищем, с которым имел так много незабываемых встреч и поэтический дар которого в скором времени обогатит русскую литературу рядом прекрасных произведений, темой которых был разрушенный, но богатый ценными древностями и поэтическими традициями Васпуракан» [74]. Как увидим ниже, пути-дороги А. Кулебякина и Аш. Атанасяна впоследствии пересекаются: они вместе работают в возглавляемом Туманяном «Бюро по установлению потерь армян от Всемирной войны» в 1918-1919 гг.
– – – –
74 Мшак, 18.III.1916,
В середине июля 1916 г. генерал-майор А. Кулебякин возглавил Соуджбулагский отряд. 28 июля по приказу командира корпуса, он объединил под своим началом Соуджбулагский и Тавризский отряды. Сохранился архивный материал (от 15 августа 1916 г.) с подробным описанием генералом боевых действий этого отряда во время Бокано-Саккизской операции с 24 по 31 июля 1916 г. и участия в ней 4-го и 6-го армянских стрелковых батальонов [75].
При взятии г. Саккиз, 31 июля 1916 г., генерал Кулебякин наблюдал атаку 4-го Армянского батальона, во время боя прислал ряд благодарственных телефонограмм. После взятия армянскими стрелками высоты 1027 он прислал подполковнику Осепянцу следующую телефонограмму, высоко оценивающую боевые действия и воодушевляющую сражавшихся в составе русских войск армян: «Поздравляю батальон с первым боевым крещением и первой победой. Благодарю за отличную боевую работу. Сегодня лично был на взятой вами неприступной позиции и на месте оценил труд и доблесть одолевших её армян-стрелков… Кулебякин» [76].
А. Кулебякин, как представитель высшего командного состава, при каждом удобном случае воодушевлял и ценил сражавшихся в составе русских войск армян. Это обстоятельство в свое время отмечал и Ов. Туманян, безусловно, имея в виду и А. Кулебякина: «Военные власти, четко видя находящееся в своей… армии армянство, оценили его самоотверженность и… всегда проявляли хорошее отношение; армянский народ, со своей стороны, служил ей [армии] и любил её, как родную, и до настоящего дня ни одного недоразумения и недовольства не случалось между армянским народом и русским воинством, и сегодня… молодежь и русский солдат и казак, плечом к плечу, вместе сражаются… против врага России с истинным вдохновением» [77].
– – – –
75 ЦГИА РА, ф. 121, оп. 1, д. 21, лл. 2-7.
76 Там же, д. 18, л. 14.
77 Туманян Ов. Полное собр. соч., в десяти томах. Т. седьмой, Ереван, 1995, с. 482 (на арм. яз.).
Боевые действия на Кавказском фронте, как известно, характеризовались не только наступлениями русской армии и сражавшихся под ее началом армянских дружин, но и, к сожалению, внезапными, немотивированными, непонятными отступлениями… А. Кулебякин не мог не отреагировать на этот весьма пагубный, в частности, для судеб армян факт. Генерал в своем «специальном труде» следующим образом отзывается о вынужденных или тактических отступлениях русской армии, в результате которых мирное население оказывалось в бедствии. Он пишет, что необходимо было «надежным образом всеми средствами и способами укрепить уже занятые территории и не на них проводить стремительные маневры, которые, не будучи в достаточной мере подготовленными и укрепленными с тыла, обычно столь же стремительно переходили в отступление, оставляя на произвол судьбы не поспевающее за маневрирующим войском армянское население. А за отошедшими войсками появлялся озлобленный враг и самым варварским способом сводил счеты с теми, кто не успел уйти, т. е. вырезали тех же несчастных армян… Повторяем, что русское командование должно было заранее предусмотреть всё это, поскольку для такого предположения оно имело все данные, все примеры» [78].
За 300 последних лет подобные непонятные, вынужденные или тактические отступления русской армии повторялись множество раз, становясь причиной немыслимых бедствий армян, в частности, их бегства с Родины и расселения в чужих краях.
1 июня 1917 г. генерал-майор А. Кудебякин — командир 4-го Кавказского армейского корпуса. При корпусе
– – – –
78 Киракосян Дж. С. Указ. раб., с. 403. Рукопись указанного труда генерала Кулебякина, как пишет Дж. Киракосян, забрал с собой в Париж в 1919 г. М. Пападжанян, после чего, насколько известно, она утеряна (там же).
действовали 1-й, 2-й, 5-й Армянские стрелковые батальоны [79].
Но вскоре, после ухода русской армии с фронта, положение армян осложнилось. Как истинный патриот А. Кулебякин откликнулся на разворачивавшуюся на его глазах трагедию. «Великие победы на Кавказском фронте привели к занятию большей части Турецкой Армении; с уходом же армии с фронта решилась участь не только Турецкой Армении, но и всего Закавказья, сводились к нулю все завоевания, освященные беспримерным героизмом, доблестью кавказской армии, ее неисчислимыми жертвами, — с горечью писал генерал-майор Кулебякин. —Особенно тяжко было положение армянского народа, мечта которого об освобождении от векового зверского турецкого владычества уже почти совсем осуществилась; и теперь приходилось серьезно думать об организации обороны занятых кавказской армией армянских областей на случай ухода русских. Вставал грозный вопрос об единоборстве армян с турками, т. к. на грузин и татар Закавказья надежда была плоха, что впоследствии и оправдалось» [80].
Как убедились, А. Кулебякин, будучи непосредственным участником боевых действий в Западной Армении и свидетелем неисчислимых бед армянского народа, сумел впоследствии четко изложить все происходящее в своих исследованиях и наблюдениях, показывающих его незаурядную способность к трезвому анализу событий той тяжелой военной поры.
– – – –
79 Карапетян М. Указ. раб., с. 164—165.
80 ЦГИА РА, Ф. 121, оп. 1, д. 15, л. 8.